Матч Спасский-Фишер, скачать базу партий Фишера

ЗАЖГИ ОГОНЬ ДРЕВНИХ ШАХМАТ СНОВА!

СПАССКИЙ

ФИШЕР

ПАРТИИ МАТЧА 1972г.
www.chessebook.com

Скачать шахматные книги

УЗНАЙ ПРАВИЛА ШАХМАТ БУДУЩЕГО СЕЙЧАС!

Скачать базу партий Бобби Фишера

ЕЩЁ ВИДЕО ПО ТЕМЕ

1957 год. Шахматные издания планеты облетела сенсационная весть: чемпионом Америки по шахматам стал четырнадцатилетний мальчик. Случайность? Невиданный доселе пример акселерации? То было началом блестящей и во многом беспримерной карьеры Роберта Джеймса Фишера.

1958 год. Покорив Новый свет, "мальчик из Бруклина" отправляется завоевывать старый. Межзональный турнир в Портороже - и новая сенсация: пятнадцатилетний шахматист становится гроссмейстером и претендентом. Такого история еще не знала. Не знает, добавим, и по сей день: появились еще более юные гроссмейстеры, но связано это, в основном, с девальвацией самого звания.

1959 год. Претендентский турнир в Бледе показал, что Фишер - едва ли не сильнейший гроссмейстер Запада. Здесь Фишер был очень раздосадован "бестакностью" организаторов. Дело в том, что всем участникам турнира местные фабрики в качестве сувениров подарили образцы своей продукции.
Бенко получил комплект духов.
Талю вручили большую колбасу типа "сервелат".
А Фишеру в качестве памятного подарка был преподнесён в изящной упаковке набор детского мыла!

За Бледом-59 последовал Кюрасао-62 который не принёс Фишеру успеха. Пожалуй, он уже тогда мог на что-то надеяться не сложись исторически такой феномен, как советская шахматная школа. А а в тех условиях отбора победить ему не позволили - преодолеть плотную стенку советских гроссмейстеров было просто физически невозможно! После Кюрасао Фишер громогласно обвинил советских гроссмейстеров в сговоре и заявил, что впредь не будет участвовать в турнирах претендентов.

Протест талантливейшего западного гроссмейстера подействовал незамедлительно: ближайший конгресс ФИДЕ заменил турниры претендентов матчами, и начиная со следующего цикла восьмерка претендентов определяла сильнейшего в поединках по олимпийской системе, что практически исключало возможность сговора участников. Формула самих матчей периодически изменялась, но в основном это были поединки из 12 партий. Система эта для своего времени была очень хороша и трудно припомнить случай, чтобы определившийся по ней претендент вызывал недоверие в шахматном мире. Сторонники длительных матчей на первенство мира часто говорят, что только такие матчи объективно выявляют сильнейшего. С этим доводом трудно согласиться, потому что и сравнительно короткие претендентские матчи неизменно приносили не вызывавшие нареканий спортивные результаты.

Советским это нововведение, разумеется, было не слишком удобно, однако они благоразумно промолчали. А вот Фишер, справедливые требования которого удовлетворили, на старт цикла 1964-1966 годов не вышел. Вероятно, юный американец еще не чувствовал в себе достаточной уверенности, чтобы встретиться в матчах с ведущими советскими гроссмейстерами. Без сомнения, он уже тогда был достойным претендентом, однако ему хотелось побеждать наверняка...

1967 год. Новый цикл борьбы за мировое первенство проходит в тунисском Сусе и Фишер был в числе фаворитов. Но в то время Бобби строго соблюдал еврейские религиозные праздники. Поскольку турнир совпал с оными, судьи пошли навстречу Фишеру, перенеся некоторые его партии. Увидев новое расписание, Роберт возмутился чрезвычайно плотным графиком, и сам назначил себе выходной, не явившись на очередную партию. Естественно, ему засчитали поражение. Фишер в знак протеста покинул турнир.

Понадобились невероятные усилия организаторов, чтобы уговорить Бобби вернуться. Но, сыграв пару партий, он опять пропустил встречу и уехал. Снова начались переговоры, участие в которых принимал даже посол США в Тунисе. Объединенными усилиями удалось уговорить того вернуться. Однако Фишер находился вдалеке от Суса и не успевал на игру. С согласия соперника Бента Ларсена их партию перенесли с 6 на 7 часов вечера. Чтобы Фишер успел к началу, американское посольство выделило свою машину, а в сторону автотрассы вылетел полицейский вертолет, посмотреть, нет ли препятствий для автомобиля с Фишером.

Но ровно в шесть, когда тур уже начался, Бобби позвонил в судейскую коллегию с требованием разрешить ему сыграть пропущенные партии. Переговоры шли почти час. Судьи уступать не собирались, и Фишер, наконец, согласился продолжать турнир. Но просил подождать, поскольку не успевал приехать в течение часа - максимально допустимого времени опоздания.

Но тут уже Ларсен стал в позу, заявив: "Нет! Часы пущены". Так Фишер выбыл из борьбы за шахматную корону, будучи лидером турнира.

К сожалению, это не единичный случай конфликтов гроссмейстера с судьями. Порою поступки не склонного к компромиссам Фишера выглядели странными, но коллеги признавали: именно благодаря его настойчивости удалось добиться, например, запрета на курение в помещении для игры, улучшения освещения и вентиляции. Что касается высоких гонораров, которые запрашивал Фишер, то они были не столь велики на фоне заработков тех же боксеров. "Неужели, познав в детстве нужду, я не имею права хоть сейчас жить так, чтобы не заботиться о завтрашнем дне?!" - говорил Бобби. После Суса Фишер еще "по инерции" побеждает на турнирах в Израиле и Югославии, а затем исчезает на два года.

1969 год. Зональный чемпионат США проходит без Фишера. Неужели он пропустит еще один цикл? С трудом представлялся претендентский цикл без американца. Было мнение допустить Фишера без отбора, поскольку первенство США было для него формальностью (восемь побед из восьми). Но это не нравилось СССР, имевшему большое влияние в ФИДЕ. Наконец, выход нашли: отцепили американского гроссмейстера, место которого занял Фишер.

1970 год. За полгода до межзонального турнира, было намечено провести матч СССР против сборной "мира". Прилетел в Белград и Фишер. Он должен был играть на первой доске. Однако Бент Ларсен выдвинул свои права на первый номер. "За последние годы я завоевал столько призов, сколько Фишер за всю жизнь" - таким был основной аргумент Ларсена. Назревал скандал. И тут Фишер: признал претензии Ларсена обоснованными и уступил. Однако это не спасло "мир". Советская школа вновь взяла верх.

Но именно этот матч стал трамплином для Фишера к шахматной короне. Что это так, Бобби подтвердил уже в четвертьфинальном матче претендентского цикла, в пух и прах 6:0 разгромив Марка Тайманова.

В полуфинале его ждал Ларсен. Датчанин держался самоуверенно, заявляя, что именно он - сильнейший в мире, но матч с Фишером принес Берну горькое разочарование - 0:6.

Впервые в истории появился гроссмейстер, способный уверенно выигрывать у сильнейших конкурентов по несколько партий подряд, независимо от цвета фигур. Со времен Морфи шахматная история не знала столь очевидного превосходства одного шахматиста над современниками.

Все с нетерпением ждали финала претендентов, в котором Фишеру должен был противостоять экс-чемпион мира Тигран Петросян. Сначала соперники обменялись победами. Следующие три партии закончились вничью, причем проходили под диктовку Петросяна. Но уже шестую партию Фишер провел блестяще, впоследствии отметив ее как лучшую из выигранных им в том матче. А затем, одержав еще три победы Фишер завоевал право побороться за чемпионское звание со Спасским.

***
7 февраля 1971 года в Москве было подписано соглашение о проведении матча за мировую шахматную корону в Рейкьявике. Но спустя два дня Фишер отказался признать это соглашение, заявив, что желает играть в Югославии или на американском континенте.

Президент ФИДЕ Макс Эйве принял компромиссное решение: первая половина матча начнется в Белграде 22 июня и 6 августа продолжиться в Рейкьявике. Призовой фонд составит 138 500 американских долларов. Однако вскоре Фишер предъявил дополнительные финансовые требования, а после того, как они были отклонены, заявил, что вообще не будет играть. Возмущённые югославы берут обратно своё предложение, о том же подумывают смущённые исландцы. Положение спас британский банкир Джим Слейтер, выложив дополнительно 130 тысяч долларов.

Но вскоре Фишер снова выдвинул ультиматум. Помимо поборов с телетрансляций и киносъемок он запросил треть суммы от продажи билетов и потребовал сменить главного арбитра. ФИДЕ отказала и в день открытия матча Фишера так и не дождались в Рейкьявике.

По существующим правилам жеребьевка проводится только в присутствии обоих участников. Дабы выйти из этого неловкого положения Эйве переносит ее на полдень следующего дня. Это картины не меняет. Фишер все еще в Нью-Йорке. Официально он ссылается на болезнь и просит перенести начало матча на 4 июля. Неофициальная версия: невыполнение организаторами его финансовых условий.

Эйве и здесь уступает. Тут уже СССР разражается нотой протеста суть которой сводится к следующему: если до 12 часов 4 июля не будут приняты меры по соблюдению правил, Шахматная федерация Союза будет считать матч сорванным.

Это возымело действие и уже утром Фишер прилетел в Исландию. Правда, так и не явился на жеребьевку. Вместо Роберта с доверенностью пришел его секундант. "После утомительного перелета Бобби устал. Сейчас он спит" - объяснил тот отсутствие американца. Эйве признал неявку уважительной.

Тут уже терпение у советской делегации лопает: "Случившегося достаточно, чтобы Спасский прекратил все переговоры и уехал домой. Однако Спасский хочет и готов играть матч, но для того, чтобы это произошло Фишер должен принести извинения; президент ФИДЕ должен осудить претендента и признать, что отсрочив матч на два дня он нарушил правила".

Эйве тут же просит слова и публично кается. Приходится и Бобби смирить гордыню: "Примите извинения за мой неуважительный поступок - отсутствие на церемонии открытия. Дело в том, что я увлекся мелкими спорами о деньгах. Приношу свои извинения".

Все удовлетворены, особенно Спасский, который очень хотел играть. "Я дважды мог красиво уехать из Рейкьявика. На том настаивал спорткомитет. Но я полагал, что должен бороться", вспоминал он потом.

Наконец-то проходит жеребьевка. Право первого хода получает Спасский. Измотанный предшествующими событиями, он просит перенести первую партию на 11 июля. Возражений не последовало.

Спасский начал белыми и искусно использовав помарки Фишера выиграл. Вторая партия была назначена на 13 июля. В 17.00 Спасский занял свое место у столика и арбитр включил часы игравшего белыми Фишера. Прошел час. Бобби так и не явился. Он все это время ругался с киногруппой закупившей право на съемки матча. Арбитр согласно регламенту засчитал ему поражение.

Перед советскими функционерами снова блеснул луч надежды. В тот момент многие полагали, что Спасский имеет моральное право отказаться от продолжения борьбы ввиду неспортивного поведения соперника. Существовала даже вероятность, что в этом случае ФИДЕ дисквалифицирует Фишера, и формально Спасский останется чемпионом.

Так или иначе, советским шахматным функционерам и партийным кураторам шахмат представлялась заманчивая возможность сорвать матч под удобным предлогом, да еще при счете в "свою" пользу. Однако Спасский был неумолим. Он не позволил себе ни одного высказывания против Фишера и, как ни в чем ни бывало, продолжил борьбу.

Высказывалось мнение, что Спасский поступил так исключительно ради денег (в случае срыва матча Спасский, вероятно, не получил бы причитавшуюся ему часть призового фонда). Однако, придерживаясь своей линии поведения, Спасский несомненно терял расположение властей, а привилегии чемпиона мира по шахматам в Советском Союзе стоили немало в сравнении с не столь уж значительным валютным призом в Рейкьявике.

Проглотив горькую пилюлю Фишер потребовал перенести третью партию в отдельное помещение без зрителей. Спасский пренебрег советам не уступать Фишеру. Об этом он потом искренне жалел: "Это было большой психологической ошибкой... Арбитр Лотар Шмидт попросил начинать, а Фишер сказал ему: "Заткнись! Я еще не разобрался с телевизионщиками". Они ставили оборудование, которое не будет шуметь. За это время я потерял настроение и боевой дух. Отрицательное воздействие на меня оказало и то, что получив во второй партии победу за неявку соперника я как бы оказался в долгу".

Беспокойный партнёр, при общении с которым трудно сохранить спокойствие и невозмутимость. Но разве эти черты Фишера не были известны? Излишняя щепетильность Спасского серьезно осложнила ему жизнь. В изоляции он партию проиграл. По признанию самого Спасского, именно тогда в матче произошел перелом. Спасский признаёт: "Различные претензии влияния на меня не оказывали, все, кроме неприезда Фишера на церемонию открытия матча и его неявки на вторую партию".

По ходу матча Спасский убеждается: в несложных по сюжету построениях Фишер особенно искусно борется за инициативу, с лёгкостью находит стратегические ориентиры, с подкупающей чёткостью использует выгоды своей позиции. И Спасский, как это случилось в 8-й партии, жертвует качество за пешку, чтобы, образно говоря, замутить воду. Эта легковесная тактика хладнокровно опровергается Фишером.

Только в период девятого-десятого туров Спасский находит как будто верное оружие: старается навязать Фишеру оригинальные схемы борьбы. Ему удаётся всё чаще получать то лучшие, то значительно лучшие позиции. А как это отражается в таблице? Лишь после 11-й партии в графе Спасского появляется новая единица. А в 12-й, а в остальных? В их исходе закономерного мало, но предоставим описание событий в матче самому Спасскому. О проигранной 13-й, он говорит: "При доигрывании этой партии я неоднократно имел ничью". А вот его суждение о закончившейся вничью 15-й: "Фишер остался без пешки в худшей позиции. Я искал лучший путь и не нашёл." Почему же так происходит? "Нервной энергии, необходимой для решающего усилия, у меня не хватило".

Как же могут быть истолкованы окончательные результаты матча? Счёт +7 -3 =11 не отвечает, думается, подлинному соотношению сил. Но победа Фишера полностью закономерна. Нужно особо подчеркнуть, что не было в шахматной истории другого случая, чтобы чемпион так корректно и даже доброжелательно относился к претенденту, как Спасский к Фишеру. Хотя на какого еще чемпиона надвигался столь грозный претендент!? Даже когда Фишер начинал "свой" цикл, Спасский неоднократно заявлял, что американец - явление в шахматах экстраординарное и что он непременно должен стать чемпионом мира(??).

***
Фишера встречали в Штатах как национального героя. Президент Никсон даже пригласил его на званый обед, но получил отказ. "Терпеть не могу, чтобы все мне смотрели в рот, когда я жую", - таким был аргумент чемпиона. Впрочем к подобным чудачествам уже привыкли.

В Америке началась "шахматная лихорадка", новорожденных называли Бобби в честь нового чемпиона, с полок сметали шахматные книги. Многомиллионные контракты сыпались со всех сторон - он отвечал отказом. Однажды Фишеру предложили за солидный гонорар рекламировать автомобили. Однако, тщательно изучив авто Бобби отказался от выгодного контракта. Он заявил, что не намерен рекламировать машину, пригодную только для самоубийц.

Еще до получения короны на вопросы, что он будет делать, когда станет чемпионом, Фишер говорил, что будет ездить по миру и играть, играть, играть... Но он перестал выступать. Стал вести жизнь отшельника, крайне редко появляясь на людях.

Став добровольным затворником Фишер чуть не целыми днями играет с электронным соперником, не теряя эмоций и тем самым не приобретая эмоционального заряда - великого шахматного двигателя. Продолжает изучать русский, и, если ему не доставляют в срок советские издания (известно давно, ухудшаются международные отношения - ухудшается и работа международной почты), устраивает скандалы, правда не столь шумные, как в былые времена.

По-прежнему не женат. Внимательно следит за событиями международной шахматной жизни, но комментирует партии для собственного удовлетворения, хорошо запоминая промахи того или иного гроссмейстера (пригодится ли ему это? А может, просто осталась привычка опровергать своим умом чужой ум?). В свое время американский еженедельник «Пипл» писал о Фишере: «Окна в его квартире зашторены, спит он до двенадцати часов дня, по ночам же бодрствует, слушает коротковолновый приемник, читает „Нью-Йорк таймс“ и просматривает обложки случайно попадающихся журналов».

Давно позади судебные тяжбы с журналистом, который не выплатил ему якобы обещанного гонорара за интервью, с дамой, которую он бесцеремонно вытолкал из своей квартиры (та взывала к помощи суда за оскорбление), с собственным адвокатом, с телевизионной компанией, которая обвинила Фишера в одностороннем разрыве заключенного в семьдесят втором году контракта.

Тихая жизнь тихо гаснущего таланта. Что впереди? Неужели одни только воспоминания? А ведь весь мир помнил Роберта Фишера полным жизненных сил. Главным стимулом для советских шахматистов было желание отобрать у него шахматную корону. Но один ли Спасский плохо чувствовал себя после Рейкьявика? Брэд Дэррах, лучше других американских журналистов знающий Фишера, написал, что тот «после двухмесячной борьбы со Спасским находился на грани нервного истощения».

Тем временем очередной претендентский цикл определил кандидата на корону. Им стал Анатолий Карпов. В семьдесят пятом западную прессу обошло высказывание американского чемпиона:
- Он Карпов. Он рыба. А я Фишер, что значит рыбак. Кроме того, я родился под знаком Рыбы. Вам это о чем-нибудь говорит? Короче, я сотру этого мальчика в порошок.

Высказывание американца чем-то смахивало на саморекламные громогласные заявления, которые делал прямо на ринге перед боем небезызвестный Мохамед Али. Начались переговоры. Фишер предложил новый регламент.

26 июня 1974 года конгресс ФИДЕ принял решение: матч на звание чемпиона мира играется до десяти побед, ничьи не считаются. Борьба продолжается не более тридцати шести партий, после чего победителем признается ведущий в счете, а при равном счете чемпион сохраняет титул. Матч должен начаться 1 июня 1975 года в одной из стран, исключая страны чемпиона и претендента.

Конгресс выполнил ультиматум Фишера лишь частично. Возмущенный Фишер прислал в ФИДЕ телеграмму: «Я ясно высказался в своей предыдущей телеграмме по поводу моих условий проведения матча: не учитывать ничьи, не ограничивать число партий и при счете 9: 9 считать матч закончившимся вничью, призовой фонд делится при этом пополам, но чемпион мира сохраняет титул. Господин Крамер проинформировал меня, что мои предложения отвергнуты делегатами. Поступив таким образом, ФИДЕ выступило против моего участия в матче на первенство мира в 1975 году. Поэтому я слагаю с себя титул чемпиона мира ФИДЕ. С почтением. Бобби Фишер.»

И это несмотря на то, что Филиппины предложили провести матч на звание чемпиона мира у себя, предоставив неслыханный приз в 5 миллионов долларов. Как велико было желание мудрого и деятельного организатора Ф. Кампоманеса вернуть шахматам Фишера, а Фишеру - настоящие, боевые шахматы. Сколько стараний приложили для того, чтобы собрать тот призовой фонд, и государственные деятели, и частные лица.

Но... американский чемпион не мог вынести того, что 63 (шестьдесят три!) безоговорочных пункта его требований начали обсуждать, отвергая сперва одно, потом другое, наконец, третье. В связи с главным условием Фишера: «Матч до десяти выигранных партий, но при счете 9:9 чемпион сохраняет звание, хотя и делит приз на равных» - бельгийская газета «Сите» писала:
«Фишера порой сравнивают с его великим соотечественником Полом Морфи. Но, по крайней мере, в одном отношении они антиподы. Морфи, доказав свое превосходство над современниками, заявил, что не намерен больше ни с кем играть, не давая форы; Фишер же, наоборот, дал понять, что он не намерен ни с кем играть, не получая форы».

С тех пор Фишер ушел в тень, и бум вокруг его имени стал понемногу утихать...

Возвращение Фишера

Уход Бобби сыграл на руку его критиками, утверждавшим, что за бахвальством всегда скрывался страх проиграть и именно поэтому Фишер не отстаивал свой чемпионский титул.

Но вот он вернулся, вернулся, когда уже никто на это не надеялся.

За 20 лет глухая стена, разделявшая Фишера и мир, лишь раз приоткрылась. В 1981 году мировые СМИ обошло сообщение, что Фишера арестовали по подозрению в ограблении банка. После того как ситуация прояснилась, возмущенного Бобби выпустили, предъявив обвинение в порче тюремного имущества, в неподчинении офицерам полиции и приговорили к тысяче долларов штрафа. После чего Фишер написал небольшую книжку "Меня мучили в тюрьме Пасадены", в которой довольно живописно поведал миру о своих страданиях за решеткой.

И вдруг в 1992 году Фишер вновь появляется на шахматной сцене. И предлагает Спасскому сыграть "матч-реванш ХХ столетия". (Фишер появился в Югославии, благодаря местному банкиру Ездимиру Василевичу, который решил вытащить шахматную легенду из забвения с помощью призового фонда в 5 миллионов долларов = 3,35 млн. победителю и 1,65 млн. проигравшему). Давние противники договорились возобновить борьбу на курорте в Черногории, полыхавшей в гражданской войне на условиях, выдвигавшихся ранее Фишером для матча с Карповым: игра до 10 побед.

Фишер жил на уединенной роскошной вилле, в которой останавливались Софи Лорен и Карло Понти. С удовольствием загорал на пляже и купался в море, совершал прогулки по парку, проводил несколько часов в ресторанчике, слушая народную музыку. Хотя близость военных действий сказывалась. Бобби передвигался по острову на бронированном "Мерседесе" под охраной автоматчиков.

Уже на пресс-конференции Фишер устроил нечто вроде представления. На вопрос волнуют ли его санкции Штатов, Бобби достал письмо, предупреждающее его о том, что в случае участия в матче он рискует 10 годами тюрьмы за неподчинение указу, устанавливающего экономические санкции в отношении Югославии. "Вот мой ответ, - держа перед собой письмо, Фишер плюнул на него, и добавил. Я заставил людей поверить, что Штаты - интеллектуальная держава, что в ней живут умные люди. А они вместо благодарности плюнули на меня. И я отвечаю им тем же". После чего Бобби признал, что не платил налогов с 1976 года, потому как не намерен платить проводящему геноцид других народов государству ни единого доллара.

Матч состоялся, и Фишер победил в нём со счётом 10:5, всего было сыграно 30 партий. Тогда и впоследствии Фишер называл этот матч «матчем на первенство мира», подчёркивая, что продолжает считать себя чемпионом, поскольку его так никто и не победил. Хотя никто в шахматном мире эти заявления всерьёз не воспринимал, сам матч вызвал огромный интерес, главным образом, потому, что должен был показать, сохранил ли Фишер своё высочайшее шахматное мастерство. По единодушному мнению комментаторов, продемонстрированный в матче уровень игры обоих игроков существенно ниже того, что они показывали в 1970-х годах.

После победы в матче Фишеру нельзя было возвращаться в США. Помимо обвинения в нарушении эмбарго Югославии ему предъявило претензии налоговое ведомство; за неуплату налогов с 1976 года, в том числе налога с гонорара прошедшего матча, ему грозил штраф в 250 тысяч долларов. В 2000 году Фишер тайно побывал в Америке; он приехал туда нелегально, через Канаду, на похороны сестры. Хотя на нём оставались все прежние обвинения, спецслужбы ничего не предприняли, либо просто прошляпили.

Фишер попал в поле зрения ФБР после поездки в Москву в 1958 году. Реджина Фишер, мать будущего чемпиона мира, написала письмо Хрущеву с просьбой, чтобы ее четырнадцатилетнего сына, тогда уже ставшего чемпионом США среди взрослых, пригласили в Москву на фестиваль молодёжи 1957г. Либо госпожа Фишер написала письмо слишком поздно, либо оно долго ходило по коридорам власти, но когда разрешение было получено, то фестиваль уже кончился.

И тогда Спорткомитет получил указание пригласить Фишера весной следующего года. Действуя согласно протоколу, спортивное начальство предоставило ему машину и переводчицу, чтобы он смог осмотреть московские достопримечательности. Однако Бобби попросил отвезти его в Центральный шахматный клуб и сказал, что хотел бы встретиться там с Ботвинником, чтобы поиграть с ним в блиц. Ему ответили, что чемпион мира занят, а блиц он вообще не играет. Фишер удовлетворился игрой с несколькими мастерами, а затем на горизонте появился Петросян. О результатах этих игр существуют разные версии. Одни говорят, что американец был побит многими - Лутиковым, Васюковым, другие - что это удалось только Петросяну.

Визит юного Фишера в Москву закончился неожиданно - он поссорился с переводчицей, та написала соответствующий рапорт, и американец был отправлен домой. Это был первый и последний его визит в Советский Союз.

Для ФБР было подозрительным увлечение Бобби русским языком. Как впоследствии оказалось, парень изучал русский, чтобы в оригинале читать шахматную литературу, издающуюся в Союзе (помимо русского он владеет сербохорватским, немецким и испанским языками).

К тому же подозрения вызывала и его мать, которая не скрывала своих левых убеждений, бежала из гитлеровской Германии в СССР, несколько лет жила там, закончила Первый медицинский институт, именно в Москве познакомилась с будущим мужем и лишь в начале 1940-х годов выехала в США. Заподозрив Реджину Фишер в работе на Лубянку, ФБР установило наблюдение за ней и её семьёй с момента приезда в Чикаго, но, судя по всему, никаких реальных фактов так и не получило, хотя слежка за Фишерами продолжалась до 1997 года, когда Реджина умерла. В донесениях агентов лишь отмечались настроения и высказывания Фишеров, в частности, их резко отрицательное отношение к войне во Вьетнаме, которое, по мнению руководства ФБР, нанесло ущерб США.

Не успели 11 сентября 2001 года рассыпаться башни-близнецы, как Бобби позвонил на филиппинскую радиостанцию, дабы поделиться своим мнением о трагедии: "Это замечательная новость! - заявил он. Пришло время покончить с США раз и навсегда. Америка заплатила за преступления, которые она совершила по отношению к другим странам. Я аплодирую террористам".

Вообще-то радиоэфир Фишер открыл для себя немногим ранее. Однажды Бобби предложил будапештской радиостанции взять у него интервью. Беседа окончилась конфузом. Первые минут пять разговор шел о шахматах. Затем Фишер перешел к... антисемитской пропаганде. Последними из попавших в эфир слов были: «Эти грязные ублюдки, придумавшие никогда не существовавший холокост, теперь пытаются захватить весь мир...». Ещё в одном из своих радиовыступлений Фишер заявил: «Америка находится под полным контролем евреев. Все начальство - евреи, тайные евреи или цэрэушные крысы, которые на евреев работают. Госсекретарь и министр обороны - пархатые жиды. Посмотрите, что они натворили в Югославии». А на замечание ведущего о еврейском происхождении самого Фишера шахматист предложил журналисту пойти в туалет, чтобы в этом разобраться.

К тому же, в комнате Бобби на протяжении долгих лет висел портрет Гитлера, которого он, по рассказам, боготворит за его способность "навязать свою волю всему миру" и геноцид еврейского народа. Этот антисемитизм никто так и не смог объяснить: ведь мать Бобби была еврейкой.

В отличие от молодых звезд, неспособных справиться с выпавшей на их долю славой и богатством, у Фишера никогда не было проблем ни с наркотиками, ни с алкоголем. Его слабым местом всегда была самая сильная его черта: его собственный рассудок. Филиппинский шахматист Эугенио Торре - один из немногих, кто в последние годы общался с Фишером, говорит, что этого человека просто не захотели понять: "Сумасшедший? Нет. Просто он - человек принципов. Он в здравом уме, но высказываемые им мнения настолько спорны, что все вокруг решили, что он помешался".

Возможно, на психике Фишера сказалось пребывание в секте - "Всемирной Церкви Создателя", обещавшей наступление конца света. Однако намеченная дата прошла, а апокалипсис так и не наступил. Тогда Бобби покинул секту, заявив, что ею управляют нечестные люди, которые только и думают, как отнять его деньги. "Вожаки секты - страшные лицемеры, - сообщил Фишер. - Они возвестили о скором пришествии Христа и обманули меня. При этом даже не извинились!"

Не удалось найти отдушину и в женщинах. В 1991 году венгерская шахматистка Зита Райчаньи решилась написать письмо своему кумиру. Хотя поначалу и были опасения, как ответит звезда. Поскольку о Фишере говорили, что он не любит девушек из-за их неумения играть в шахматы. Только жена гроссмейстера Бисгайера пользовалась его благосклонностью. Она, по мнению Бобби, обладала бесценным даром: умела дать мат конем и слоном одинокому королю. А еще известно, что американский чемпион был знаком с Брижит Бардо и поддерживал приятельские отношения с Барбарой Стрейзанд.

Однако письмо Зиты тронуло великого гросса. Они долгое время встречались, жили в Будапеште, и все же вскоре расстались... Фишер становиться другом семьи сестёр Юдифи и Сузанны Полгар - также молодых венгерских шахматисток. Затем в жизни Фишера опять произошли значительные изменения: он неожиданно порвал со своими венгерскими знакомыми и переехал жить на Восток. На Филиппинах он познакомился с 20-летней филиппинкой, которая в 2000 родила ему дочь, Джинки Онг (впрочем, ни с этой женщиной, ни с дочерью Фишер впоследствии не общался). В основном Фишер жил в Японии со своей старой подругой Мийоко Ватаи, японской шахматисткой, с которой он познакомился ещё в 1970-х годах.

В декабре 2003 года Госдепартамент США официально аннулировал паспорт Фишера. Сам Фишер узнал об этом лишь 13 июля 2004 года, когда при попытке вылететь из Японии на Филиппины он был арестован за незаконное проникновение на территорию страны и помещён в тюрьму для нелегальных иммигрантов. США тут же потребовали выдать Фишера как уголовного преступника. Мийоко Ватаи обратилась к мировой общественности с просьбой спасти Фишера, для чего требовалось предоставить ему политическое убежище. Находясь в заключении, Фишер письменно заявил о своём отказе от американского гражданства, подал прошение о предоставлении политического убежища и иск о незаконном аресте. Адвокаты Фишера утверждали, что он ничего не знал об аннулировании своего паспорта, кроме того, его арест в любом случае незаконен, поскольку на момент приезда в Японию его паспорт был действителен. Было заявлено, что арест Фишера - преследование по политическим мотивам, в котором обвинили персонально Джорджа Буша и Дзюнъитиро Коидзуми.

Дело затянулось. Фишер провёл в тюрьме 8 месяцев, за это время успев предложить Мийоко выйти за него замуж и заключить с ней брачный контракт. Черногория, Германия и Исландия заявили о готовности предоставить Фишеру гражданство, и 24 марта 2005 года он был депортирован в Исландию. Перед вылетом из Японии Фишер сказал журналистам, что считает свой арест похищением, повторил обвинения в адрес Буша и Коидзуми и сказал, что они «должны быть повешены как военные преступники».

Говорят, Фишер частенько заглядывает во Всемирную паутину. "Я на 99% уверен, что это Фишер, - заявил известный британский гроссмейстер Найджел Шорт после того, как его через Интернет восемь раз подряд обыграл неизвестный шахматист. Наша первая партия началась с совершенно непонятных ходов, некоторые из них были просто абсурдны. Но после этих заранее обдуманных ошибок последовали ходы необыкновенной мощи. Он просто растоптал меня. Это мог быть только Бобби".

После депортации из Японии Фишер жил в Исландии, в Рейкьявике. В ноябре 2007 года он был госпитализирован с почечной недостаточностью. Фишеру предлагали операцию, но он отказался. Этот недуг, видимо, и послужил причиной смерти 17 января 2008 года легендарного и самого загадочного шахматиста 20-го века. Похоронен в Исландии, на кладбище католического прихода городка Селфосс, в 50 км от Рейкьявика. Похороны, по желанию самого Фишера, были скромными, на них присутствовало только несколько его исландских друзей и Мийоко Ватаи.

***
У себя на родине Фишер был абсолютно недосягаем. 8-кратный чемпион США. Первенство США 1963/64 выиграл со стопроцентным результатом. Возглавлял команду США на Всемирных олимпиадах 1960, 1962, 1966, 1970, где сыграл 65 партий против ведущих шахматистов мира, выиграв 40, проиграв только 7 и 18 сведя вничью.

Нужно заметить, что редчайшее шахматное дарование Фишера всегда совмещалось с непомерным самомнением и скандальностью. Он постоянно старался поставить себя выше других участников соревнований, требовал привилегий, нарушал регламент, причём делал всё это грубо и демонстративно. Так, на межзональном турнире в Сусе (1967 год) Фишер прежде всего заявил, что по религиозным соображениям не может играть в пятницу вообще, а в субботу - ранее семи часов вечера. Организаторы приняли это к сведению и учли в расписании турнира, но затем Фишер потребовал, чтобы по субботам и другие участники начинали свои партии одновременно с ним. Когда это несуразное требование было отвергнуто, Фишер заявил главному судье Дьяконеску: «Вы коммунист!». Сыграв несколько партий, на две игры подряд Фишер просто не явился, а когда ему, в полном соответствии с регламентом, засчитали за эти игры технические поражения, отказался от дальнейшего участия в турнире.

В среде шахматистов Фишера очень уважали за выдающиеся успехи, хотя и осуждали за экстравагантность. Комментаторы отмечали, что Фишер, требуя идеальных условий и повышения гонораров, в действительности много сделал для улучшения турнирного быта и повышения благосостояния ведущих шахматистов. Например, благодаря запросам Фишера размер призового фонда матча на первенство мира по шахматам значительно вырос.

По этому поводу Борис Спасский шутил: «Фишер - наш профсоюз».

Сам Фишер говорил: «Я добьюсь того, чтобы к шахматам относились с не меньшим уважением, чем к боксу. Сколько бы ни запросил Мохаммед Али за своё очередное выступление, я потребую больше».

Дебютное наследие Роберта Джеймса Фишера колоссально! Его идеи щедро рассыпаны в разных дебютах. В испанской партии среди множества протоптанных троп особое место занимает разменный вариант, который до Фишера считался безобидным. Однако благодаря высокой технике и погружению в тонкости американец сумел поставить перед черными серьезные проблемы. В сицилианской защите он с убийственным эффектом применял атаку Созина. Страшный белопольный слон белых раздавил не один десяток крепких, хорошо обученных сицилианцев. Только совместными усилиями советские гроссмейстеры сумели найти за черных надежные пути к спасению. Черными Фишер виртуозно исполнял староиндийскую защиту в ответ на 1.d4 и вариант Найдорфа в ответ на 1.e4. По его партиям можно пройти полный курс обучения этим боевым, обоюдоострым началам.

Фишер успевал следить не только за соревнованиями среди мужчин, он изучал и партии из женских турниров, стараясь и там найти «свежую» идею. Он читал специальную литературу на русском, сербо-хорватском, испанском, немецком языках. В молодости Фишер сам называл себя последователем советской шахматной школы, из которой он взял лучшие достижения.

Гроссмейстер А. Суэтин характеризовал творческую манеру Фишера так: «отличительная особенность игры Фишера - замечательная чёткость, конкретность, рационалистичность мышления. Даже самым сильным гроссмейстерам в поисках за доской не чужды увлечения: заманчивые, нереальные; но фантастичные продолжения могут помешать им правильно рассчитать варианты. А вот когда изучаешь игру Фишера (даже в блицпартиях!), создаётся впечатление, что он холодно, без колебаний, автоматически отбрасывает все эти красоты. Зато все усилия направляет на отыскание истины».

Другие комментаторы также отмечали в игре Фишера удивительную чёткость, конкретность мышления и редкую спортивность: он стремился только к победе, но при этом не нарушал принципов позиционной борьбы. Если его партии заканчивались вничью, то это значило, что все ресурсы для достижения победы были действительно исчерпаны. Фишер не был модернистом в шахматах, как Таль или Ларсен, он тяготел к «чистым», ясным шахматам, но от этого его игра не становилась сухой, скучной. Анатолий Карпов, характеризуя вклад Фишера в шахматы, сказал: «Я не знаю никого другого в истории шахмат, кому наша игра была бы так обязана».

Последняя партия матча со Спасским стала последней официальной партией, сыгранной Фишером. После завоевания титула новый чемпион играл редко, исключительно неофициальные партии, и ни разу не выступал в серьёзных турнирах. По свидетельствам знавших его людей, получение титула лишь обострило самолюбие нового чемпиона, и даже мысли о возможности поражения были для него крайне болезненны.

М.Ботвинник: «трагедия Фишера, вероятно, была в том, что он боролся не только со своими партнерами за шахматной доской, но и со своим нереальным представлением внешнего мира. Но до того, как Фишер закончил последнюю (и увы, последнюю в своей шахматной карьере) партию матча в Рейкъявике, он в этой борьбе выходил победителем. Шахматный же талант был огромный. Уже в юнные его годы можно было предвидеть - быть Фишеру чемпионом мира. Фишер сыграм много блестящих партий. Характерно для этих партий - сначала кажется, идет малоинтересная борьба, но, как только появляется возможность, Фишер переходитв молниеносное наступление. Партнер подавлнен и поражение его становится неизбежным».

Чрезвычайно талантлив, неординарен и противоречив, Фишер всю жизнь ставил сложнейшие задачи на шахматной доске и вне ее. И мало кому удавалось с ними справиться. Правда, Фишер всегда считал, что о результатах крупных международных соревнованиях договаривались заранее. Поэтому В 1996 году Фишер представил публике новую разновидность шахмат (Fischerandom chess) - вариант шахмат, в которых правила игры обычны, но начальная расстановка фигур случайным образом выбирается из 960 вариантов (и, соответственно, изменён порядок рокировки). Большое количество начальных позиций в этой игре делает бесполезным накопленный шахматной теорией массив глубоко изученных дебютов и «домашних заготовок», что заставляет игрока с первых ходов не играть по заученному шаблону, а всерьёз анализировать позицию.

В официальных соревнованиях с 1956 по 1992 год
Роберт Фишер сыграл 686 партий: +385 -74 =227; из них коротких ничьих - 1% (!!!)

Русские против Фишера!

Самыми престижными в Советском Союзе почитались два вида спорта. Из "мускульно-мышечных" - футбол, из интеллектуальных шахматы. Но с футболом по большому счету ничего путного не получалось. А вот шахматная корона без малого четверть века (1948 - 1972) безмятежно почивала в "кремлевских покоях". До тех пор пока "случилось страшное".

Благодатная, обильная шахматными талантами советская земля не уставала рожать мировых чемпионов. За четверть века наплодила пятерых. Хозяева страны были безмерно счастливы и выбор Каиссы объясняли исключительно преимуществами социальной системы. Спокойствие в благополучном благородном семействе нарушил Роберт Джеймс ФИШЕР.

На рубеже 1949 - 1950 годов в Москве проводился чемпионат мира среди женщин. О перипетиях борьбы постоянно информировали ЦК партии. 4 января, после проигрыша Людмилы Руденко американке Грессер, работники отдела пропаганды и агитации Сушков и Калашников подготовили записку на имя Маленкова, Суслова, Пономаренко и Хрущева. Небольшой отрывок:

...Следует отметить, что не все советские участницы турнира с полной ответственностью относились и играли на первенство и не всегда понимают, насколько важно, чтобы первое место было занято представительницей СССР. Например, Л.Руденко после проигрыша партии сказала, что она неплохо провела эту партию. На замечание тренера т.Толуша, что теперь надо набирать очки и прежде всего у иностранных шахматисток, Руденко ответила: "Мне какое дело! Я играю для своего удовольствия".

Все хорошо, что хорошо кончается. Руденко выиграла турнир и звание сильнейшей шахматистки мира. Оргвыводов не последовало. Появление супермена, замахнувшегося на святая святых, вызвало серьезную обеспокоенность высших спортивных и партийных деятелей СССР. Перед встречей Фишера с Петросяном в стране было объявлено военное положение. Председатель Спорткомитета СССР Сергей Павлов разработал план создания коллективной безопасности и представил его на утверждение "генштабу" страны:

ЦК КПСС Секретно Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР полагает необходимым информировать ЦК КПСС о положении, создавшемся в борьбе за мировое шахматное первенство. В течение послевоенных 25 лет достижения отечественной шахматной школы обеспечивали ей устойчивую гегемонию в международной шахматной жизни... Советские методы подготовки и совершенствования шахматистов изучались и постепенно перенимались в социалистических и капиталистических странах, оценивших значение шахмат как одного из показателей уровня национальной культуры и элемента государственного престижа. В ряде стран это способствовало ускорению темпов развития шахмат и появлению в них сильных, преимущественно молодых гроссмейстеров. Между тем в нашей стране в силу ряда причин, связанных с последствиями войны, образовался разрыв примерно в десять лет между старшим и младшим поколениями шахматистов. Большинство ведущих гроссмейстеров достигло или подходит к критическому для шахматистов возрасту 40 - 45 лет, а молодежь еще не готова к борьбе на высшем уровне, ибо в шахматах период созревания мастеров мирового класса значительно более продолжителен, чем в других видах спорта. Борьба за личное первенство мира серьезно обострилась в связи с появлением в США выдающегося по дарованию и работоспособности шахматиста Р. Фишера. Ему сейчас 28 лет, и он находится в расцвете творческих сил, одержав за последнее время с большим преимуществом победы в межзональном турнире и в матчах претендентов над М. Таймановым и Б. Ларсеном. Эти успехи Фишера используются в США и некоторых других странах для того, чтобы попытаться развенчать авторитет советской шахматной школы и покончить с нашей многолетней гегемонией в этой области, естественно, вызывающей недовольство и зависть. Фишеру оказывается большая моральная и материальная поддержка, для этих целей шахматная федерация США получила от различных организаций около 200 тысяч долларов. В печати, по радио и телевидению организуются выступления Фишера, в которых он дает заверения стать в 1972 году чемпионом мира и оскорбительно высказывается о советских шахматистах... Учитывая сложившуюся обстановку, Спорткомитет СССР принимает дополнительные меры по обеспечению успешной подготовки советских шахматистов Т.Петросяна и Б.Спасского к борьбе за первенство мира. В этом году проведен специальный сбор группы гроссмейстеров по изучению творчества Фишера, составлена картотека более 500 партий, сыгранных им за 15 лет. К подготовке советских шахматистов привлечены наиболее опытные тренеры и практики (Авербах, Крогиус, Корчной, Геллер, Бондаревский, Суэтин), проводится анализ зарубежной литературы о Фишере. Тренерским советом Федерации шахмат СССР рассмотрены индивидуальные планы подготовки Т. Петросяна и Б. Спасского к матчам за мировое первенство. В настоящее время имеются все основания полагать, что в соответствии с планом гроссмейстер Т.Петросян ведет тщательную подготовку к матчу с Р.Фишером, который должен начаться 12 - 19 сентября с.г., и сделает все возможное для обеспечения победы. Вместе с тем, учитывая реальное соотношение сил и то, что Т. Петросян старше своего соперника на 14 лет, решить эту задачу будет чрезвычайно трудно. Поэтому приходится считаться с возможностью того, что ему не удастся преградить американцу путь к матчу на первенство мира. В связи с этим чемпион мира Б. Спасский, не дожидаясь исхода соревнования претендентов, с начала текущего года приступил к закрытой подготовке, исходя из предположения, что его соперником в матче 1972 года окажется Р. Фишер. Спорткомитет СССР согласился с таким подходом с тем, чтобы не было упущено время. В случае же победы Т. Петросяна над Р. Фишером любой исход последующего матча на мировое первенство не повлияет на престиж советского спорта. Окончательный план подготовки чемпиона мира будет уточнен и утвержден в октябре с.г. после завершения матча Т. Петросян - Р. Фишер. В этот период имеется в виду осуществить некоторые меры и ассигновать дополнительные средства для улучшения теоретической, психологической и физической подготовки, а также материально-бытовых условий советского участника матча на первенство мира. Соответствующие предложения будут внесены в Совет Министров СССР. В настоящее время гроссмейстеру Б. Спасскому 34 года, это высоко одаренный в своей области человек, умеющий в решающие моменты мобилизоваться для достижения поставленной цели. Он не исчерпал еще своих возможностей роста. Вместе с тем в результате трудного детства и пробелов в воспитании он подчас не критически относится к своему поведению, допускает незрелые высказывания, нарушает спортивный режим, не проявляет должного трудолюбия. Некоторые лица у нас в стране и за рубежом пытаются усугубить эти недостатки Б. Спасского, развивая у него манию величия, всячески подчеркивая его "исключительную роль" как чемпиона мира, подогревают и без того нездоровый меркантилизм Б. Спасского. Это обстоятельство потребовало от Спорткомитета СССР усилить контроль за ходом подготовки чемпиона мира и проведения с ним кропотливой работы, что дает пока незначительные результаты. В дальнейшем к этой работе считаем необходимым более активно привлечь общественные организации, ДСО "Локомотив", членом которого он является. ***

В 1971 году выступления Фишера достигли рекордных показателей - в 1/4 финале М. Тайманова и в 1/2 финале Б. Ларсена он победил всухую (обоих с невиданным счётом 6:0)!!!

Петросян двигался с другой скоростью: первые шесть партий Петросяна в 1/4 финале с западногерманским гроссмейстером Робертом Хюбнером (матч игрался из десяти партий) завершились миром. После седьмой, когда Петросян, обнаружив небольшую брешь в обороне соперника, "забил гол", немец сломался. Он добровольно отказался играть три оставшиеся партии!

В 1/2 финале Петросяна с Корчным ничейная серия длилась восемь партий. Девятую Корчной проиграл и в последней вынужден был пойти ва-банк. Получив проигранную позицию, он предложил ничью. Почувствовав неловкость, добавил: "Если вы против, могу сдаться". Соперник выбрал первый вариант и подписал мир. Цель достигнута, счет значения не имел. В этом - весь Петросян.

Петросян хотел играть матч в Европе, Фишер - на американском континенте. Вопрос этот решился жребием. Выпал Буэнос-Айрес. Чьим полем был Буэнос-Айрес - большой вопрос. Петросяна в аргентинской столице окружила любовью и вниманием многочисленная армянская диаспора. Темпераментные поклонники советского гроссмейстера поддерживали его на протяжении всего матча.

В Аргентину была отправилена команда в таком составе: Петросян с женой, Суэтин и Авербах. Руководителем делегации был назначен Виктор Батуринский, только что занявший кресло начальника отдела шахмат Спорткомитета и одновременно ставший директором Центрального шахматного клуба.

Встреча шахматистов-антиподов, максималиста Фишера и прагматика Петросяна, несмотря на прогнозируемый исход, интерес вызвала немалый. Если Фишер стремился извлечь из сложившейся на доске ситуации максимальную выгоду, Петросян позицию не насиловал. Осторожный, осмотрительный, наделенный обостренным инстинктом самосохранения, он пытался прежде всего обезопасить "свои ворота", играл от обороны. И если не удавалось выйти на ударную позицию, легко соглашался на ничью. Из-за чрезмерного миролюбия количество выигранных им турниров не соответствовало уровню его дарования. Зато в матчевых поединках пробить железного Тиграна было чрезвычайно сложно.

В первой партии жребий принес Тиграну черные фигуры. При подготовке к матчу Петросян получил письмо от молдавского шахматиста В. Чебаненко!? В нем предлагалось важное усиление игры черных в одном из вариантов сицилианской защиты, который часто белыми играл Фишер. Вариант был взят на вооружение!

И вот уже в первой партии у Тиграна появилась возможность немедленно «выстрелить» заготовкой Чебаненко! Однако стоило ли с этим спешить? Конечно, хорошо смутить противника уже на старте, заставить решать сложные проблемы прямо за доской. Ведь изучая партии Фишера, секунданты пришли к выводу, что встретившись в дебюте с неожиданностью, он нередко избирает не сильнейшие продолжения. Перспектива немедленно нанести неожиданный удар выглядела очень заманчивой. С другой стороны, Петросян не из тех шахматистов, кто сразу же начинает бороться изо всех сил. Обычно он постепенно обретает боевую форму. Не приберечь ли заготовку до лучших времен, пока Тигран не разыграется?

Сейчас, зная результат партии и исход матча, нетрудно заключить, что решение было ошибочным. Ведь на доске возникла острая позиция, в которой Петросян владел инициативой и должен был играть активно. А он, как выяснилось, к такой игре готов еще не был и в глубине души мечтал лишь о ничьей. В итоге Фишер перехватил инициативу и добился очередной победы - тринадцатой подряд в матчах претендентов!!!

Однако нет худа без добра. Поражение взбодрило Петросяна, заставило мобилизоваться. На вторую партию он вышел готовым к решительному бою. Применив разработанное при подготовке к матчу еще одно новое продолжение, Тигран снова поставил Фишера перед неожиданными проблемами. И на этот раз добился полного успеха, победив в эффектном, разгромном стиле. Даже внешне было заметно, что американец потрясен. Видимо, давно не проигрывая, он забыл, что это такое.

В третьей партии, еще не придя в себя от полученного удара, Фишер играл пассивно, и Петросян получил выгодный эндшпиль с хорошими шансами на победу. Назревала сенсация. Американец был близок к поражению, второму поражению подряд!

И здесь случилось непоправимое. Петросян сделал очередной ход, перевел часы. Не успел оператор показать этот ход на большой демонстрационной доске, как небрежным жестом Фишер поманил к себе главного арбитра Лотара Шмида и, когда тот подошел, что-то ему сказал. Шмид посмотрел на позицию, взглянул на бланк партии и утвердительно кивнул головой. На демонстрационной доске вывесили табличку «Tablas» (ничья).

Выяснилось, что, стремясь побыстрее отложить партию, Петросян решил повторить ходы и допустил троекратное повторение одной и той же позиции. Согласно официальным правилам игры ФИДЕ, при заявлении противной стороны партия в этом случае автоматически признается ничьей...

Четвертая партия закончилась очень быстро. Это дало американцу передышку, чтобы окончательно прийти в себя. Первые три партии отняли у Петросяна так много нервной энергии, что он подсознательно сам стремился к передышке, сам старался уклониться от напряженной борьбы. Это был плохой признак.

Следующая партия снова проходила с перевесом у Петросяна, но он не смог его реализовать. Итак, после пяти встреч счет оказался равным - 2,5 : 2,5. Казалось бы, Петросян мог быть удовлетворен таким результатом. Он сумел сделать то, что не удалось ни Тайманову, ни Ларсену, сдержал на старте натиск американца. Это достижение Тиграна отмечали многие обозреватели. Однако беспокоило то, что при большом игровом преимуществе он не смог добиться хотя бы минимального перевеса в счете. А в шахматах, как в футболе: если ты не забиваешь, то мячи летят в твои ворота!

К тому же Петросян стал легковозбудимым и крайне раздражительным. Складывалось впечатление, что Тигран с трудом переносит все возрастающий накал борьбы. А это значило, что в любой момент следовало ожидать кризиса.

И уже в шестой партии он наступил. Играя белыми, Петросян уступил Фишеру инициативу, но защищался упорно. Хотя партия была отложена в худшей для него позиции, казалось, что белым удастся построить неприступную крепость и спасти пол-очка.

Анализ затянулся далеко за полночь. Секунданты решили, что крепость строится, и разошлись по своим номерам. Однако, уже лежа в постели, в дреме, Тигран обнаружил, что игру американца можно усилить, и снова сел за доску. Да, ничьей не получалось. Вместо того чтобы разбудить тренеров, Петросян остаток ночи провел за доской.

Когда секунданты утром вошли к нему в номер, Петросян был до предела взвинчен, вследствие чего совместный анализ стал носить нервный, взбалмошный характер. Час доигрывания неумолимо приближался, а найти спасение никак не удавалось. Может быть, его и не было. При доигрывании произошло то, что и следовало ожидать. Петросян проиграл...

Позднее Спасский опубликовал подробный анализ отложенной позиции, показав, что белые могли добиться ничьей, если бы записали секретный ход f2-f4. Однако Тигран записал совсем другой ход.

После этого поражения Петросяна как будто подменили. Он потерял покой, перестал готовиться, перестал отдыхать перед партией. Казалось, что в глубине души он стремится побыстрее закончить матч. Помешать этому тренеры были бессильны. Здесь требовался психотерапевт, может быть, даже психиатр.

А Фишер, как бы почувствовав ухудшающееся состояние соперника, как акула чувствует запах крови жертвы, продолжал давить, продолжал накалять обстановку на доске. И матч пошел по тому же пути, что и два предыдущих. Петросян проиграл четыре партии подряд(!), и американец победил со счетом 6,5 : 2,5!

По возвращении в Москву Петросян заявил, что в его поражении виноваты тренеры. Оказывается, его особенно возмутило, что наутро после того, как он провел бессонную ночь, они появились при полном параде - в пиджаках и при галстуках. Однако Петросян запамятовал, что ему завтрак подавали прямо в номер, а тренеры спускались в ресторан, где эта форма была обязательной.

Не забыл Петросян пожаловаться и читателям редактируемого им шахматного еженедельника:

"Шахматисту трудно, когда он заранее знает, что играет в том городе и в том зале, где именно хочет играть его противник, что освещение делается по заказу соперника, что один получает за выступление экстрагонорар, а другой - нет... И дело тут не в том, что без экстрагонорара плохо играть в шахматы, а в том, что невольно начинаешь чувствовать какую-то дискриминацию, обиду и даже почти унижение. Все это создает у соперника Фишера определенный комплекс, подобный, наверное, тому, какой испытывают в окопах войска, подвергшиеся перед отражением атаки сильной артиллерийской обработке".

Петросян сказал не всю правду. Объективно в выборе места с учетом призового фонда были заинтересованы и оппоненты Фишера. А то, что американцу доставалась значительная часть премиальных, было оговорено условиями матчей - большая часть предназначалась победителю. Психологическое давление на соперников, видимо, имело место. Этим в какой-то мере объясняется разгромный счет матчей, но только не исход. Он был предопределен заранее. Фишер способен был победить каждого из трех претендентов на любой территории, в любом географическом поясе. Он был просто сильнее. Вот об этом пострадавшие умалчивали или упоминали вскользь.

В поединке с Петросяна с Фишером случилось то, что и должно было случиться - американская акула проглотила советского тигра.

Итак, обыграв на пути к цели двух советских защитников, Фишер вышел на ворота, защищаемые Спасским. По возникшей с времен гражданской войны традиции был брошен очередной клич. Оперативно созданный штаб Бориса Спасского изложил план отражения исходящей от Фишера угрозы:

Вопросы подготовки к матчу Спасский - Фишер Секретно Главная цель - победа. Ответственность за результат несет коллектив. Он состоит: гроссмейстеры - Спасский Б.В., Бондаревский И.З., Геллер Е.П., Крогиус Н.В., Ней И.П. 1. Все, что касается подготовки к матчу, должно быть засекречено. Все участники подготовки должны дать подписку о неразглашении служебной тайны. 2. Все члены творческого содружества поступают в распоряжение Спасского Б.В. сроком до окончания матча. 3. Необходима постоянная база для работы и отдыха в Подмосковье. Дача для семи человек. 4. Финансы. Смета расходов на весь период подготовки. 5. Необходим начальник подготовки, занимающийся организационными вопросами. 6. Обеспечение питания и лечебный контроль. 7. Приезд на матч за две недели до начала. Цель - акклиматизация и организация рабочего режима жизни. 8. Переговоры о месте и сроках проведения матча ведутся непосредственно Спасским Б.В. при консультации всего коллектива и компетентных лиц. Личная просьба Спасского Б.В.: обмен квартиры (длится два года). Общий план подготовки состоит из: 1. Физической. 2. Шахматной. 3. Психологической. 1. Физическая. Цель - максимальная профессиональная работоспособность. 2. Шахматная. Объективный анализ сильных и слабых сторон Спасского и Фишера. Теоретическая подготовка. 3. Психологическая - устойчивость в борьбе. Москва. 17.11.71

Через пять дней (22 ноября 1971 г.) П.Демичев наложил резолюцию: "Тов. Павлову С.П. Прошу Вас оперативно рассмотреть поставленные вопросы и доложить".

К поручению секретаря ЦК главком советской физкультуры отнесся весьма ответственно: мобилизовал шахматный "спецназ", привел в движение разные организации и министерства...

4 января 1972 г. Секретно Секретарю ЦК КПСС товарищу Демичеву П.Н. Уважаемый Петр Нилович! Во исполнение Вашего поручения Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР информирует о подготовке к матчу на первенство мира по шахматам. В течение 1971 года, еще до окончания соревнования претендентов, чемпион мира Б. Спасский и его тренеры работали над сбором и анализом материалов о творчестве американского гроссмейстера Фишера как наиболее вероятного соперника в матче на первенство мира. В соответствии с индивидуальным планом Б. Спасский принял участие в международных турнирах в Швеции, Канаде, а в ноябре-декабре 1971 г. - в соревновании гроссмейстеров "Мемориал Алехина" в г.Москве. Эти выступления показали, что чемпион мира пока еще не достиг своей лучшей формы. 29 декабря 1971 г. коллегия Комитета с участием Спасского, тренеров и руководителей шахматной федерации рассмотрела вопрос о ходе подготовки к матчу на первенство мира. Принято постановление, направленное на улучшение качества и усиление темпов этой подготовки. Образован Оргкомитет для руководства и контроля за ходом подготовки к матчу. На одной из подмосковных дач начат тренировочный сбор, который будет продолжаться непрерывно в течение пяти месяцев. К участию в сборе в соответствии с пожеланиями чемпиона мира привлечены гроссмейстеры, заслуженные тренеры СССР И. Бондаревский и Е. Геллер, кандидат психологических наук Н. Крогиус и международный мастер И. Ней. Кроме того, образован консультативный совет в составе экс-чемпионов мира М. Ботвинника, В. Смыслова, Т. Петросяна, М. Таля, гроссмейстеров Ю. Авербаха, В. Корчного, П. Кереса, А. Котова для оказания помощи чемпиону мира и использования при подготовке опыта, накопленного ведущими шахматистами СССР. Для тщательного медицинского контроля, организации правильного питания и выработки рекомендаций по быстрому восстановлению работоспособности после больших умственных и нервно-психических нагрузок привлечены научные работники и специалисты Академии медицинских наук СССР и Всесоюзного научно-исследовательского института физической культуры. Совместно с Министерством торговли СССР решается вопрос о выделении фонда высококалорийных продуктов. Осуществлен ряд мер по улучшению материально-бытовых условий Б. Спасского. С 1 ноября 1971 г. решением Совета Министров СССР, в порядке исключения, ему установлен персональный оклад 500 рублей в месяц. Исполком Моссовета имеет указание срочно предоставить Б. Спасскому лучшую квартиру. Повышены оклады тренерам чемпиона мира. Согласно регламенту, матч должен начаться не позднее 1 июля 1972 года. По сообщению Международной шахматной федерации, предложения о проведении матча поступили от 15 городов 11 стран. Призовой фонд предлагают: Белград - 152 тыс. ам. долларов, Буэнос-Айрес - 150 тыс. ам. долларов, Рейкьявик - 125 тыс. ам. долларов, Сараево - 120 тыс. ам. долларов, Блед - 100 тыс. ам. долларов, Амстердам - 80 тыс. ам. долларов, Сан-Пауло - 80 тыс. ам. долларов, Дортмунд - 75 тыс. ам. долларов. По мнению Спорткомитета СССР и Б. Спасского, матч целесообразно провести в одной из европейских стран с благоприятными климатическими условиями. В предстоящих переговорах будет занята твердая позиция, направленная на обеспечение интересов чемпиона мира. Председатель Комитета С.Павлов

Два года власти не считали возможным улучшить бытовые условия чемпиона мира, несмотря на его многочисленные просьбы (Спасский проживал в небольшой двухкомнатной квартире). И только в условиях "чрезвычайщины" повернулись к нему лицом. Помог... Роберт Фишер.

Офицер военно-морской авиации США Эдмонд Эдмондсон в описываемое время возглавлял Шахматную федерацию Соединенных Штатов и по совместительству представлял интересы Фишера в сложных переговорах с его оппонентами. С этой целью в преддверии матча Спасский - Фишер он посетил Москву. Во время визита полковник встретился с зампредседателя Спорткомитета СССР Ивониным. Терпеливо выслушав нелестную тираду о своем подопечном, Эдмонд сон вежливо осведомился:

- Господин вице-министр, в вашей стране есть трудновоспитуемые дети?

- Да, есть, - последовал ответ.

- Так они есть и в Америке. Считайте, что вы имеете дело с одним из них.

Трудным ребенком правящей в СССР матери-партии был Борис Спасский, во взглядах и суждениях не соответствовавших установленным в стране идеологическим стандартам. Спасский имел неосторожность озвучивать их в местах общественных. О чем денно и нощно стоявшие на страже незыблемых устоев без промедления докладывали в вышестоящие инстанции.

ЦК КПСС О выступлении чемпиона мира по шахматам т.Спасского Б.В. в г. Шахты Ростовской области. Первый секретарь Ростовского обкома КПСС т.Б. (фамилии осведомителей здесь и в следующем документе опущены по этическим соображениям. - Прим. А.В.) сообщил, что 26 сентября с.г. в г.Шахты состоялась встреча любителей шахмат с чемпионом мира т.Спасским Б.В., прибывшим сюда из г. Москвы по приглашению местного шахматного клуба. Встреча, на которой присутствовало более 200 человек, проходила в помещении Дома научно-технической пропаганды комбината "Ростовуголь". Выступая перед собравшимися и рассказывая о состоянии дел в шахматном мире, Спасский извращенно освещал положение шахматистов в Советском Союзе и допустил выпады против советской действительности. Так, Спасский утверждал, что в нашей стране не уделяется должного внимания ведущим шахматистам, труд их плохо оплачивается. Объясняя причины своего неучастия в первенстве Советского Союза по шахматам, одной из них он назвал малую сумму за первый приз (250 рублей). Спасский отметил, что самый большой приз им был получен за границей в сумме 5 тысяч долларов, а на родине - только 2 тыс. рублей. Он жаловался аудитории на свое материальное положение и при этом заявил, что его зарплата составляет 300 рублей в месяц, которую он получает за то, что числится тренером по шахматам общества "Локомотив", не выполняя тренерских обязанностей. Система народного образования в нашей стране, по заявлению Спасского, носит консервативный характер, поэтому он считает потерянным время учебы в Ленинградском университете. Отвечая на один из заданных вопросов, Спасский говорил о своем уважении и симпатии к верующим. "Вообще я выходец из семьи священника, и если бы из меня не получился шахматист, я бы с удовольствием стал священником", - заявил Спасский. Выступление Спасского Б.В. вызвало недоумение и возмущение со стороны присутствующих. Указанный факт известен Московскому горкому КПСС (т.Ягодкину В.Н.) и Комитету по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР (т.Павлову С.П.), которыми принимаются соответствующие меры. Сообщается в порядке информации. Зам. зав. Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС П.Анисимов 11 октября 1971 г.

А тремя неделями ранее (20 сентября 1971 года) о "неправильном поведении" Спасского в Канаде сообщили куда надо работники генконсульства СССР в Монреале. Суть многостраничного доклада сводилась к следующему: во время сеанса одновременной игры в Монреале, устроенного обществом "Квебек - СССР", Спасский сказал, что "не хочет брать гонорар деньгами, так как половину придется сдавать в кассу посольства. Он согласен на подарок - кассетный магнитофон для автомобиля". А руководитель делегации Родионов за прочитанную лекцию попросил электробритву. Вменялось в вину Спасскому и то, что вместо пяти сеансов одновременной игры в клубе имени Александра Алехина он провел только один, а остальные четыре дня провел в Торонто, где участвовал в шахматном турнире, устроенном богатым меценатом...

На основании этого компромата работники Отдела пропаганды ЦК КПСС Ю. Скляров, Б. Гончаров и И. Чхиквишвили подготовили записку в Центральный Комитет партии:

Справка на № 33971 Секретно В записке генконсула СССР в Монреале (Канада) т.С. и секретаря партбюро генконсульства X. приводятся факты неправильного поведения руководителя делегации советских шахматистов т.Родионова Б.Е., находившегося вместе с гроссмейстером Б. Спасским в августе-сентябре с.г. в командировке в Канаде. В записке, в частности, указывается, что т. Родионов потребовал от дружественного Советскому Союзу общества "Квебек - СССР" подарки за выступления в местном шахматном клубе имени Алехина (свое и гроссмейстера Б. Спасского). Тов. Родионов приглашался на беседу в Отдел пропаганды ЦК КПСС. Он признал бестактность своего поведения и заявил, что сделал для себя необходимые выводы. Тов. Родионов предупрежден, что в случае повторения подобных фактов он будет привлечен к строгой ответственности.

Так отреагировал партаппарат на поведение взбунтовавшихся "крепостных", не пожелавших платить оброк помещику-государству. Основной удар пришелся на Родионова. Спасского пощадили. С ним даже профилактические процедуры в "цэковской лечебнице" не провели. За подобные прегрешения, особенно в Шахтах, иные как минимум работы лишались. Но перед лицом исходящей с Запада смертельной угрозы Спасский оставался последним оплотом, и стоящие у кормила вынуждены были заключить союз с человеком, пусть и мыслящим инако. Нетрудно догадаться, с каким волнением следили за предматчевыми перипетиями в Кремле. Подробную информацию в высшие партийные сферы аккуратно доставлял руководитель Спорткомитета СССР.

ЦК КПСС Секретно Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР считает необходимым информировать о положении, создавшемся с матчем на первенство мира по шахматам. По правилам Международной шахматной федерации (ФИДЕ), матч должен начаться не позднее 1 июля с.г. и проходить в нейтральной стране в связи с тем, что федерации стран-участников (СССР и США) не согласились проводить его пополам. В ФИДЕ поступили заявки о желании провести матч от 14 городов 11 стран мира с призовым фондом (распределяемым между победителем и побежденным в соотношении 5:3) в размере от 50 000 до 152 000 американских долларов, при минимальном фонде, определенном правилами в 5000 долларов. Чемпион мира Б. В. Спасский выразил желание играть матч в одном из европейских городов в зоне умеренного климата, а именно, в Рейкьявике, Амстердаме, Дортмунде или Париже. Претендент Р. Фишер назвал в числе приемлемых для него городов Белград, Сараево, Чикаго, Буэнос-Айрес и Монреаль. Список американской стороны был представлен с опозданием и не подлежит рассмотрению. Однако президент ФИДЕ М. Эйве, несмотря на наш протест, оставил это нарушение без внимания. 7 февраля с.г. в Москве было подписано соглашение о проведении матча в Рейкьявике. От США соглашение подписал директор Шахматной федерации США и личный представитель Р. Фишера Э. Эдмондсон, приглашенный в Москву по его просьбе. Спустя два дня Фишер безмотивно отказался признать это соглашение, заявив, что он желает играть в Югославии или на американском континенте. 14 февраля с.г. М. Эйве принял компромиссное решение о проведении первой половины матча в Белграде и второй - в Рейкьявике. Это решение противоречило правилам ФИДЕ, предусматривающим возможность такого разделения матча только между странами участников. Кроме того, климатические условия лета Белграда тяжелы для игры. Однако, учитывая, что Б. Спасский выразил желание поддержать ФИДЕ, и, принимая во внимание настойчивые просьбы югославских организаций, Шахматная федерация СССР согласилась с этим решением, но потребовала, чтобы все условия матча были точно оговорены и согласованы между представителями всех заинтересованных сторон. 20 марта с.г. в Амстердаме уполномоченными представителями шахматных федераций СССР, США, Югославии и Исландии, а также первым вице-президентом ФИДЕ Рабель-Мендесом были подписаны соглашения о регламенте, финансовых и всех других условиях матча, который должен был начаться 22 июня в Белграде и с 6 августа продолжиться в Рейкьявике. Призовой фонд составлял 138 500 американских долларов. И кроме того, Исландская федерация обязалась выплатить участникам 60 % доходов от трансляции по телевидению и киносъемок. Спустя несколько дней Фишер отказался признать эти соглашения, предъявил дополнительные финансовые требования, а после того, как они были отклонены организаторами обеих частей матча, заявил, что он не будет играть ни в Рейкьявике, ни в Белграде. ФИДЕ 31 марта с.г. направила Шахматной федерации США ультимативные требования - до 4 апреля дать гарантию, что Фишер принимает все условия амстердамских соглашений, под угрозу лишения претендента права на участие в матче. Не получив к установленному сроку и позднее такой гарантии, руководство ФИДЕ, тем не менее, уклонилось от исполнения своего ультиматума... Таким образом, в течение всего хода переговоров о матче советская сторона строго выполняла решения ФИДЕ и достигнутые соглашения, проявила добрую волю и не предпринимала никаких шагов, которые могли бы быть истолкованы как желание уклониться от матча. Это было положительно оценено шахматными федерациями и прессой ряда стран, в то время как поведение Р. Фишера резко осуждено. В коммюнике секретариата ФИДЕ от 14 апреля констатируется, что амстердамские соглашения сорваны по вине американской стороны. Что касается президента ФИДЕ М. Эйве, то он уже ранее неоднократно проявлял благожелательное отношение к Р. Фишеру и публично предсказывал его победу в матче на первенство мира, что недопустимо для президента. Характерно, что в начале марта М. Эйве отправился в двухмесячную поездку по странам Азии и Австралии и фактически устранился от выполнения своих обязанностей в столь ответственный для ФИДЕ период. Тем не менее, после того как проведение матча оказалось по вине американского гроссмейстера под угрозой, М. Эйве вопреки предъявленному от его имени ультиматуму сделал заявление представителям печати о том, что "не может быть и речи о лишении Фишера права на матч" и что он "подыскивает новые места для проведения этого соревнования". ФИДЕ до сих пор не реагировала на телеграммы Шахматной федерации СССР с требованием принятия срочных решений, а также на наше заявление, опубликованное 19 апреля с.г., в котором ответственность за создавшееся положение, ставящее матч под угрозу срыва, возложена на американскую сторону и руководство ФИДЕ. В связи с этим 26 апреля в ФИДЕ направлена телеграмма ультимативного характера с требованием провести весь матч в Рейкьявике в сроки, установленные правилами и на основе уже согласованного регламента, за исключением условий, связанных с разделением матча на две половины. В случае если Фишер не согласится с этим решением, он должен быть лишен права на матч и назначен новый претендент. Президент ФИДЕ предупрежден, что если он надеется открыть новый тур переговоров и поисков, перечеркнуть все ранее принятые решения, то он не получит поддержки и сотрудничества в этом с советской стороны. Текст телеграммы предан гласности. В решении этих вопросов определенные трудности создает позиция Б. Спасского, который до сих пор не выразил желания публично осудить поведение Р. Фишера и М. Эйве и который опасается любых шагов, могущих привести к тому, что его матч с Фишером не состоится. При этом Б. Спасский не считается с тем, что попытки претендента диктовать свои условия ставят его как чемпиона мира в унизительное положение. Не исключено, что Р. Фишер и М. Эйве в своих действиях принимают в расчет желание Б. Спасского во что бы то ни стало играть матч с Р. Фишером. Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР полагает необходимым настоятельно добиваться от ФИДЕ принятия решения, отвечающего интересам советской стороны, и в случае, если руководство ФИДЕ будет по-прежнему идти на поводу американского гроссмейстера и принимать решения, ущемляющие интересы советского участника и Шахматной федерации СССР, отказаться от их выполнения, внести на рассмотрение Конгресса ФИДЕ вопрос о необъективных, нарушающих Устав действиях президента ФИДЕ М. Эйве, не совместимых с пребыванием его на посту президента международной федерации и до обсуждения этого вопроса Конгрессом прекратить сотрудничество с М. Эйве. Просим согласия. Председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР С. Павлов 29 апреля 1972 г.

На аукционе с участием 14 городов, оспаривавших право организовать матч, победил Рейкьявик. Он положил на бочку баснословную по тем временам сумму - 125 тысяч долларов. До этого максимальный призовой фонд равнялся 10 тысячам долларов - из-за такой мелочи Фишер не согласился бы шевельнуть и мизинцем. Пауль Керес, узнав о предлагаемой исландцами сумме, воскликнул: "На таких условиях можно и на Северном полюсе играть!".

Но американец настаивал как минимум на 250 тысячах. Таких денег у организаторов не оказалось. Бобби оставался непреклонным. Позиция Фишера порождала в западных СМИ множество пересудов. Супермена, примчавшегося на свидание со Спасским по трупам жестоко им убиенных, обвинили... в трусости, не уставая напоминать, что Бобби еще не выиграл у чемпиона мира ни одной партии и имеет в личных с ним поединках "минус 3".

Положение спас британский банкир Джим Слейтер. Выложив дополнительно 130 тысяч долларов, он не отказал себе в удовольствии уязвить претендента: "А ну, петушок, выйди теперь на арену и докажи, что ты не трусишка".

Подбросив угля в топку, то бишь в ненасытное чрево Фишера, Слейтер ускорил процесс. Бобби сменил гнев на милость и согласился играть в Рейкьявике...

Относительное затишье продолжалось около полутора месяцев. Напряжение возрастало по мере приближения часа "Х". Незадолго до вылета из Нью-Йорка Фишер снова выдвинул ультиматум. Помимо поборов с телетрансляций и киносъемок он запросил треть суммы от продажи билетов, потребовал сменить главного арбитра матча -западногерманского гроссмейстера Лотара Шмида - и снизить температуру воздуха в игровом помещении на три градуса. ФИДЕ, напрочь отвергнув два первых пункта, окутала исландскую столицу густым туманом. Вновь во весь исполинский рост встал вопрос: быть или не быть?

В первых числах июля шахматный мир с неослабным вниманием следил за происходящим в исландской столице. Хронология событий такова.

1 июля 1972 года. Рейкьявик. Зал национального театра набит битком. Среди присутствующих президент Исландии, работники иностранных дипломатических миссий, руководители Оргкомитета и ФИДЕ во главе с президентом Максом Эйве, чемпион мира со своей командой, почетные гости и огромная разноязычная толпа пишущих, говорящих, стрекочущих кинокамерами журналистов. Все в сборе, кроме... Роберта Фишера.

20.00 - Эйве, невзирая на отсутствие претендента, объявляет встречу открытой. Звучат государственные гимны СССР, США и Исландии, произносятся приличествующие случаю речи. Наступает волнительный момент жеребьевки. По существующим правилам проводится она только в присутствии обоих участников. При недокомплекте президент обязан отменить ее и засчитать виновнику (в случае отсутствия уважительных причин) поражение. На это сил вконец измотанному Эйве не хватает. Единственное, что ему удается, объявить заметно осевшим голосом о переносе жеребьевки на полдень следующего дня, после чего благородное собрание просят разойтись.

2 июля. 12.00. Фишер все еще не решается покинуть Нью-Йорк. Официально он ссылается на болезнь и просит перенести начало матча на 4 июля. Но в телефонной беседе с находившимся в Рейкьявике американским гроссмейстером Бирном Бобби признается, что находится в полном здравии, а нежелание начинать матч объясняет невыполнением организаторами всех его финансовых условий.

Эйве, представ в назначенное время перед публикой, заявляет: "Я просил Спасского перенести начало матча на два дня и дал ему для раздумий два часа. Он ответил до истечения срока: "Принять решение в сложившейся ситуации - обязанность президента". Я приму решение вечером после консультаций с членами Исполкома ФИДЕ. Мы будем обсуждать два варианта: дисквалификацию Фишера и перенос матча на 4 июля".

Президент, как и ожидалось, выбрал второй вариант, добавив:
- "Если Фишер и на этот раз не явится на жеребьевку, то будет немедленно дисквалифицирован" .

3 июля. Шахматная федерация СССР разражается очередной нотой протеста.

...действия Р. Фишера заслуживают лишь осуждения и безусловной его дисквалификации. Однако вместо этого президент ФИДЕ М. Эйве взял на себя более чем неприглядную роль защитника Фишера и даже, не имея никаких официальных просьб Фишера или уполномоченных им лиц, принял решение об отсрочке матча на два дня, мотивируя это несуществующей просьбой Фишера и его мнимой болезнью... Шахматная федерация СССР заявляет решительный протест в связи с новыми грубыми нарушениями ФИДЕ, и, в случае, если до 12 часов дня по местному времени 4 июля не будут приняты меры по строгому соблюдению правил ФИДЕ и амстердамского соглашения, Шахматная федерация СССР будет считать матч сорванным по вине претендента и руководства ФИДЕ со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Эйве досталось по делу. Его предшественник, швед Фольке Рогард, юрист по образованию (работал адвокатом у небезызвестного миллионера Форда), прекратил бы эти безобразия в зародыше. Педантичный, пунктуальный, он требовал неукоснительного соблюдения Устава ФИДЕ от всех членов многочисленного шахматного содружества, невзирая на лица и титулы. А капризного Фишера поставил на место в 68-м в Лугано, где проходила Шахматная олимпиада. Ультимативное требование американца улучшить освещение в зале и изменить размещение участников Рогард отверг и в доступной форме объяснил Фишеру, что правила и условия соревнований едины для всех шахматистов и исключений он делать не собирается. Поняв, что номер не прошел, Бобби тотчас покинул Швейцарию.

Со сменой власти в 1970 году ситуация изменилась. Эйве постоянно выносило за пределы правового поля. В 1948 году Эйве в матч-турнире на первенство мира не смог воспрепятствовать восхождению представителя СССР на шахматный трон. Создавалось впечатление, что спустя четверть века он решил исправить промашку.

В частных беседах Эйве так объяснял свою позицию:
- "У Фишера много человеческих недостатков, с ним трудно иметь дело, но он импонирует мне своей фанатичной любовью к шахматам. Он невероятно трудолюбив, разнообразен в разных стадиях шахматной партии, настоящий боец, который в каждой партии играет только на выигрыш. Роберт Фишер не только серьезный претендент на первенство мира, но и серьезный претендент на то, чтобы оказаться первым, с кем я поссорюсь!"

4 июля. 6 часов 46 минут утра. Самолет исландской авиакомпании из Нью-Йорка с ценным грузом на борту (Робертом Фишером и сопровождающими его лицами) приземляется в аэропорту Рейкьявика. Претендент, не отвечая на вопросы журналистов, садится в автомобиль и скрывается в неизвестном направлении.

12.00. Отель "Эскья". Все в сборе в ожидании жеребьевки. Фишера нет. С небольшим опозданием в зал вбегает его секундант - гроссмейстер Ломбарди. На ходу вынимает из внутреннего кармана пиджака клочок замусоленной бумаги и запыхавшимся голосом зачитывает "доверенность" Фишера:
- "Мой секундант Уильям Джеймс Ломбарди уполномочен представлять меня на жеребьевке".

А от себя добавляет:
- "После утомительного перелета Бобби устал. Сейчас он спит".

Президент не решается нарушить покой своего любимца и признает неявку уважительной. Так Эйве в третий раз обходит закон возглавляемой им организации. Только на исходе дня он обещает лишить американца права на матч.

Наконец подает голос наблюдавший бой со стороны Борис Спасский. Он предъявляет руководителям Шахматной федерации ноту протеста:
Фишер нарушил правила проведения соревнования, отказавшись приехать на торжественное открытие матча. Тем самым Фишер оскорбил меня лично и Шахматную федерацию СССР, которую я представляю. Общественное мнение в СССР и лично я возмущены поведением Фишера. По общечеловеческим понятиям он полностью себя дискредитировал. Тем самым в моих глазах он поставил под сомнение свои моральные права играть в матче на первенство мира. Теперь, для того чтобы существовала надежда провести матч, Фишер должен понести справедливое наказание. Только после этого я могу вернуться к вопросу о возможном проведении матча.

Резкая тональность послания, не характерная для всегда корректного, выдержанного, доброжелательного к соперникам Спасского, дает основание полагать, что он испытывал серьезное давление сверху. Не исключено, что Борис Васильевич подписал составленный кем-то текст, внеся в концовку небольшие, но существенные коррективы.

В контексте развернувшихся в Рейкьявике событий под справедливым наказанием подразумевалась дисквалификация Фишера. Этого добивалась советская шахматная федерация, этот вариант рассматривал и президент ФИДЕ. В случае дисквалификации американца вопрос о "возможном проведении матча" отпадал автоматически, а чемпион мира продлевал свое правление еще на три года. Вынужденный выразить официальное мнение властей, Спасский в последних строках письма озвучил и свое отношение к происходящему - использовать все имеющиеся возможности для спасения матча.

Зачитав на очередной пресс-конференции журналистам ноту протеста, вконец расстроенный Эйве ее не комментирует и напоследок говорит:
- "Первая партия, как видно, сегодня не состоится", что и без того всем ясно.

5 июля. Ультиматум Шахматной федерации СССР не срабатывает прежде всего из-за желания Спасского во что бы то ни стало провести матч. Не подчинившись властям, он оставляет своему единомышленнику в этом вопросе, президенту ФИДЕ, возможность для маневра.

Весь день за закрытыми дверями проходят тяжелые советско-американские переговоры.

6 июля. Вечером проходит пресс-конференция советской делегации. Секундант чемпиона мира Ефим Геллер обращается к аудитории:
- "Случившегося достаточно, чтобы Спасский прекратил все переговоры и уехал домой. Единственное, что удерживало Спасского до сих пор от этого шага, это понимание значения матча для шахматного мира и для гостеприимной Исландии... Спасский хочет и готов играть матч, но для того, чтобы это произошло, необходимо по крайней мере, на наш взгляд, следующее:

первое - Фишер должен принести извинения;
второе - президент ФИДЕ должен осудить претендента и признать, что, отсрочив матч на два дня, он нарушил правила ФИДЕ. Мы хотим быть уверены в том, что правила ФИДЕ и соглашения по этому матчу, утвержденные ФИДЕ, будут неукоснительно соблюдаться".

Эйве тут же просит слова и публично исповедуется во всех грехах. Текст извинений Фишера, распространенный среди журналистов его адвокатом Маршаллом, не признают:
- "От имени Фишера делалось уже много заявлений, от которых он сам потом категорически отказывался", заявляет Геллер.

Приходится Бобби смирить гордыню и извиниться перед соперником:
- "Пожалуйста, примите извинения за мой неуважительный поступок - отсутствие на церемонии открытия. Дело в том, что я увлекся мелкими спорами о деньгах с исландскими шахматными организациями. Я понимаю, что оскорбил Вас и Вашу страну - Советский Союз, где шахматы пользуются большой популярностью. Я приношу извинения и президенту ФИДЕ, доктору Максу Эйве, организаторам матча в Исландии, тысячам болельщиков во всем мире и моим друзьям в США".

Геллер удовлетворен.

20.00. В помещении Дворца спорта проходит жеребьевка. В отсутствие умиротворенного Эйве (после благополучного разрешения конфликта он в тот же день улетел в свой Амстердам) руководит процессом англичанин Гарри Голомбек.

Право первого хода получает Спасский. Измотанный предшествующими событиями, он просит перенести первую партию на 11 июля. Это единственная просьба чемпиона мира. Ее тут же удовлетворяют с молчаливого согласия претендента.

Белые начали и, искусно использовав помарки соперника (видимо, и Фишер не без потерь вышел из затеянной им свары), выиграли. Чемпион мира открыл счет в матче и довел преимущество в личных разборках с Бобби до "плюс 4".

Вторая партия была назначена на 13 июля. В 17.00 чемпион мира занял свое место у столика, и арбитр включил часы игравшего белыми Фишера. Прошел час. Бобби так и не появился. Шмид, согласно регламенту ФИДЕ, засчитал ему поражение.

Причину неявки объясняли конфликтом претендента с американской киногруппой, закупившей право на съемки матча. Версия Фишера такова:
- "При доигрывании первой партии я вдруг обнаружил, что операторы кинофирмы "Честер Фокс" ведут съемки прямо над шахматным столиком. Ничего подобного я ранее не допускал. Несмотря на мои протесты, съемка не прекращалась. Я пригрозил, что не явлюсь на следующую партию. Фокс только усмехнулся... Перед матчем я действительно подписал с ним контракт, но там не было пункта, чтобы работа аппаратуры действовала на нервы и мешала обдумывать ходы".

Между прочим, Спасский сидел за той же самой доской и имел больше оснований предъявлять претензии кинофирме, с которой заключил контракт его соперник, получавший за это дополнительный гонорар.

В тот же день апелляцию Фишера рассматривала смешанная комиссия в составе двух исландцев, американца Крамера, Крогиуса и главного арбитра (без права голоса). Тремя голосами против одного (естественно, Крамера) протест отвергли.

Счет в матче вырос до 2:0.

Проглотив горькую пилюлю, Фишер потребовал перенести третью партию в отдельное помещение без зрителей. Спасский вновь пренебрег советом Петросяна не уступать Фишеру ни в чем. Об этом он искренне сожалел после матча:
- "Мое согласие на необоснованные требования о перенесении игры из турнирного зала в закрытое помещение было большой психологической ошибкой... Быстро поняв ошибочность своих представлений о происходящем, я как бы перечеркнул правильную линию поведения до начала матча. Кроме того, отрицательное воздействие на меня оказало сознание того факта, что, получив во второй партии победу за неявку партнера, я как бы оказался в долгу".

Излишняя щепетильность Спасского серьезно осложнила ему жизнь. В изоляции он партию проиграл. Казалось бы, ничего страшного - чемпион все еще имел преимущество в счете. Однако, по признанию самого Спасского, в матче произошел перелом. Воодушевленный Фишер включил максимальную скорость. Остановить его было невозможно.

***
Никто не станет спорить, что после внушительных побед в матчах претендентов шансы американца на успех расценивались очень высоко. Достаточно сравнить рейтинги соперников: у Фишера он достиг тогда фантастической цифры в 2800 очков, а у Спасскогобыл гораздо скромнее 2675.

Как известно, матч Спасский - Фишер закончился со счетом 8 1/2 : 12 1/2 (+3 -7 = 11) в пользу Фишера. Как говорится, победил сильнейший. И тем не менее мы вправе задать вопрос: мог ли Борис отстоять свое звание, тем более, что ничья в матче была в пользу чемпиона?

Вопрос этот, конечно, гипотетический, но кажется, что мог. В истории наших шахмат есть два поучительных примера. Ведь сумел же Ботвинник победить в матчах-реваншах Смыслова и Таля, хотя объективно тогда не превосходил в силе ни того, ни другого, к тому же был намного старше. Это ему удалось в первую очередь из-за хорошо продуманной подготовки.

Только целеустремленная, тщательно продуманная подготовка могла привести к успеху. К сожалению, она оказалась явно недостаточной. Это все выяснилось на совещании в Спорткомитете, состоявшемся уже после матча, но это отчетливо показал и сам поединок. Неправильной была и линия поведения Спасского во время драматического старта соревнования.

Выиграв первую партию, чемпион мира во второй получил плюс из-за неявки Фишера на игру. Счет стал 2:0. Затем американец потребовал, чтобы этот плюс не был засчитан и пригрозил, что в противном случае он за доску не сядет! Игра прервалась. Матч фактически оказался под угрозой срыва.

Пока президент ФИДЕ Макс Эйве, используя все свои дипломатические способности и выказав необычайное терпение, уговаривал Фишера продолжить игру, Спасский в Рейкьявике отдыхал, играл в теннис, развлекался как мог, и, расслабился. А нужно было уехать! Нет сомнений - в подобной ситуаций ни Ласкер, ни Капабланка, ни Алехин, не говоря о Ботвиннике, не задумываясь, покинули бы столицу Исландии. Ведь ожидание ставило Спасского в невыгодное, пожалуй, даже в унизительное положение. В конце концов, кто же чемпион мира? Почему же тогда он не уехал?

Кажется, тому были две причины.

Одна - природная лень Бориса, ставшая уже притчей во языцаех. Ему было лень сниматься с места, кстати, весьма комфортабельного, складывать вещи, короче говоря, делать усилия. Разве не проще и спокойней сидеть на месте и ждать у моря погоды.

Вторая причина была самой прозаичной - Спасский опасался, что после его отъезда матч сорвется, и он не получит очень больших призовых денег. Сам председатель Спорткомитета С. Павлов звонил Борису и уговаривал его возвратиться в Москву, но Спасский был непреклонен.

Недавно появился материал сотрудника КГБ, направленного по указанию ЦК КПСС в Рейкьявик «для предотвращения возможных провокаций с американской стороны». Он, в частности, рассказывает о своих контактах с чемпионом мира:

«Создалось впечатление, что больше всего его интересовали деньги, которые он получал за матч. Через несколько дней после прибытия в Рейкьявик Спасский приобрел дорогой джип-вездеход, нагрузил его дефицитными товарами и отправил морем в Ленинград».

Прошла неделя пока наконец Фишера не уговорили снова сесть за доску. Он согласился, но при условии, что третья партия будет играться в закрытом помещении, без зрителей. Спасский не возражал. Он был в благодушном настроении. Позднее западная печать подавала этот факт как «джентльменское» поведение чемпиона. С подобным определением джентльменства можно поспорить.

Известна расхожая фраза - спорт есть спорт. Есть правила игры, есть регламент соревнования, которые никому не позволяется нарушать, даже если это Фишер!

Главное правило спортивной борьбы: соперники должны быть в равных условиях. Уступая Фишеру, Спасский нарушил это правило, что вышло ему боком: играя без публики, в закрытом помещении, он потерпел поражение. Первое, но не последнее.

И дело не только в самой уступке. Для предпочитающего одиночество Фишера ограниченное пространство привычно. Там он скрывается от внешнего мира, там чувствует себя в своей тарелке. А для общительного, любящего компанию, весьма контактного Спасского - непривычно.

Начиная с 4-й партии, матч снова проходил в зале, но в игре чемпиона мира проявился очевидный спад: он проиграл 4 партии и 2 свел вничью.
Во второй половине матча он отчаянно сопротивлялся, но смог победить только в одной партии и в конце концов уступил американцу свой титул.

Для президента ФИДЕ этот матч явился серьезным испытанием. М. Эйве всячески способствовал его организации, справедливо полагая, что это соревнование как никакое другое вызовет колоссальный подъем интереса к шахматам во всем мире. Решая возникавшие сложные и деликатные вопросы, поскольку поведение Фишера было непредсказуемым, Эйве часто занимал далеко не нейтральную позицию. Это вызывало недовольство Спорткомитета. Позднее с нападками на президента ФИДЕ выступили М. Ботвинник и В. Батуринский.

Между тем позиция Эйве была предельно ясной - несмотря ни на что, американцу надо дать возможность сыграть матч за высший шахматный титул. Этого жаждали любители шахмат во всем мире, в том числе и в СССР.

В своей книге «Страницы шахматной жизни» Батуринский вспоминает мрачную шутку тогдашнего министра внутренних дел СССР Н. Щелокова:

- Как же вы отдали корону американцу. Я бы арестовал всех, кто был со Спасским в Рейкьявике!

Фишер обладал редким даром одновременно восхищать, удивлять, и негодовать, не прилагая при этом видимых усилий. Он всю жизнь ставил сложнейшие задачи на шахматной доске и вне ее. И мало кому удавалось с ними справиться. Бобби так и остался неразгаданным.

Шахматы стали для Фишера целью, смыслом жизни, средой обитания. Они поглощали большую часть его времени. Все, что мешало шахматному образованию, он отвергал, не колеблясь. По этой причине и школьные занятия прервал.

У нас, случалось, представляли Фишера дремучим невеждой, эдаким американским Митрофанушкой. Однако люди, коротко знавшие Фишера, говорили о его высоком интеллекте, умении непринужденно беседовать на разные темы. Бобби всерьез занимался языками, изучал религию и философию, много читал... В подтверждение - небольшой отрывок из статьи американского гроссмейстера Роберта Бирна "Мое слово о Фишере":

"Фишер всегда в курсе того, что делается на свете - из телепередач, из всевозможных газет. Мне приходилось слышать, будто Бобби не читал никаких книг и будто лучшей книгой, за исключением "Информатора" (югославское шахматное издание), считает опус о Тарзане. Поверьте мне, что это не так. Мой брат, как всякий преподаватель языка и литературы, возит с собой новинки, чтобы в свободное время было что почитать. Бобби постоянно обращался к нему за книгами, и, насколько я помню, у них не раз возникали недоразумения по поводу привычки Бобби загибать страницу, на которой он прервал чтение".

Благоприятное впечатление произвел Фишер и на Виктора Батуринского, директора Центрального шахматного клуба СССР, при знакомстве с ним в Аргентине перед встречей американца с Тиграном Петросяном: "Высокого роста, что-то 186 - 188 сантиметров, светлый шатен, довольно приятные черты удлиненного лица. Элегантно одет... В беседе он не производит впечатления человека ограниченного, каким изображали его некоторые коллеги и журналисты. Между прочим, кроме своего родного языка он владел испанским, сербско-хорватским, русским".

Еще одно серьезное обвинение - меркантилизм, любовь к деньгам. Фишер этого и не скрывал. Югославский гроссмейстер Светозар Глигорич организовал предновогоднее телефонное интервью с участниками матча. На вопрос о месте встречи Фишер ответил: "Где играть, значения не имеет. Для меня самая важная часть - деньги".

Упреки исходили в основном из страны, культивировавшей уравниловку и сурово осуждавшей любителей прыгнуть выше установленной государством планки, страны, где, к примеру, врачи, лечащие и калечащие, получали одинаково мало. В среде обитания претендента стремление заработать как можно больше денег поощрялось. Фишер, по собственному признанию, был профессионалом, ничем, кроме шахмат, заниматься не мог, делал это лучше других и не считал зазорным требовать вознаграждения, соразмерного масштабам его дарования. Он никак не мог взять в толк, почему наиболее искусные в обращении с мячом или преуспевшие в мордобое получают неизмеримо больше, чем работники умственного труда, к каковым причислял и себя. Фишер задался целью получать не меньше Мохаммеда Али. И преуспел в этом. Перед встречей со Спасским призовой фонд возрос с 10 до 250 тысяч долларов, а еще через три года, в преддверии так и не состоявшегося матча Фишер - Карпов, до 5 миллионов! Бобби работал не только на себя. Благодаря его усилиям резко возросло благосостояние трудящихся за шахматной доской.

Многочисленное шахматное племя по гроб должно быть обязано своему "вождю" за умение с ловкостью фокусника облегчать тугие кошельки меценатов-толстосумов и выбивать баснословные гонорары из организаторов международных турниров различного уровня и ранга.

Еще несколько характерных штрихов из наблюдений доктора психологических наук Николая Крогиуса на церемонии закрытия матча:

"Эйве объявляет Фишера чемпионом мира и увенчивает венком из листьев исландской березы. Затем передает новому чемпиону конверт с призовым вознаграждением и протягивает руку для пожатия. Фишер раскрывает конверт и тщательно изучает чек. Рука Эйве висит в воздухе. Наконец, убедившись, что все правильно, Фишер аккуратно складывает чек и кладет его во внутренний карман пиджака. После этого, пожав руку президенту, он быстро возвращается к столу. Здесь с аппетитом съедает какое-то мясное блюдо, но решительно отстраняет бокал с вином... Тем временем на сцене гремят речи в честь нового чемпиона. Покончив с едой, Фишер рассеянно смотрит по сторонам. Вдруг взгляд его оживляется, он шарит рукой во внутреннем кармане пиджака. Неужели опять будет проверять чек? Но нет. Извлекает потрепанные шахматы, расставляет какую-то позицию и, отключившись от всего окружающего, погружается в раздумья. Этот эпизод многое говорит о Фишере. Прежде всего о шахматном фанатизме, который он не мог или не желал маскировать даже в звездный час своей жизни".

Фишер восседал на троне (как и Спасский) всего три года, хотя матушка-природа запрограммировала его на долгие лета. Сам виноват - стал жертвой непомерных амбиций.

В 75-м корона шахматной империи вернулась в страну Советов всерьез и надолго. Анатолий Карпов стал единственным из чемпионов мира, кто получил ее без боя. Но это уже совсем другая история.

Секретный архив Анатолия Карпова

Увидел я Роберта Джеймса Фишера, тогдашнего чемпиона мира, впервые только в 1972 году в американском городе Сан-Антонио, где игрался большой международный турнир, организованный фирмой жареных цыплят. Техасский миллионер Чорч, разбогатевший на продаже этих самых жареных цыплят и являющийся также владельцем торговой фирмы, располагающей большой сетью ресторанов, магазинов и бензозаправочных станций, хотел сделать этот турнир крупнейшим в истории США. Но заполучить Фишера, незадолго перед тем ставшего чемпионом мира, для участия в этом соревновании миллионеру все же не удалось. Как пошутил американский мастер и шахматный организатор Джордж Колтановский: «Поскольку была опасность, что Фишер потребует в качестве гонорара все дело мистера Чорча, мы решили Бобби не приглашать». И все же наша встреча тогда состоялась.

В тот день мы играли последний тур, и вдруг начало партий почему-то отложили минут на десять-пятнадцать. Не понимая, что происходит, я подошел, кажется, к Кересу и спросил: в чем дело? Он сказал, что ждут Фишера. Мне непонятно было, почему из-за Фишера надо откладывать начало тура. Положено начинать в два часа, мы пришли, сидим, уже десять минут третьего - так почему надо ждать? Он же не участник турнира! А если бы он был участником, ему бы включили часы, и все. И начался бы тур. Но так уж получилось, что в знак уважения к Американской шахматной федерации, к организаторам турнира участники не стали противиться. Сидим, ждем. Наконец появился Фишер вместе с Эйве, затем Фишер поднялся на сцену, поздоровался с каждым участником. Вот и все мои впечатления. А дальше я уже играл и больше Фишера не видел. В тот же вечер он, кстати, и улетел. Могу лишь сказать, что внешне он тогда произвел на меня достаточно приятное впечатление...

А потом - потом мы не встретились в 1975 году в матче за мировое первенство. Но моя совесть абсолютно чиста - я сделал все, чтобы матч состоялся, и согласился на все условия, продиктованные Международной шахматной федерацией. А вот Фишер отказался. Могу по этому поводу высказать только свое субъективное мнение. Мне кажется, он попал в неблагоприятную психологическую ситуацию. Для него было бы проще, если бы он встретился с кем угодно из прежних своих соперников - ведь всех, кроме меня, он уже обыгрывал, все были старше его - это тоже немаловажно. Теперь же все получалось сложнее. Мы с ним за доской не встречались - не попадали в одни турниры. Разминулись. Значит, меня он не обыгрывал и не опережал нигде. Я вышел на большую арену как раз в то время, когда он прекратил выступления в турнирах. Были «годы Фишера», но потом самые высокие результаты стал показывать я, стал выигрывать турнир за турниром. Такое не может не произвести впечатления - и шахматный мир разделился. Тем более что молодость импонирует болельщику, а я все-таки моложе Фишера на восемь лет. Эта ситуация влияла, полагаю, на Фишера. Ведь он привык, что все за него, все его поддерживают, все за него болеют. И, может быть, именно с этой «переменой климата» он справиться как раз и не смог. Но, повторяю, это все - только мои субъективные предположения.

Не знаю, чей шахматный лагерь был больше, мой или его, но общие спортивные прогнозы были для меня неблагоприятны. Фишер должен победить - это считалось чуть ли не аксиомой. Но я полагал, что неплохие шансы на выигрыш есть и у меня. И с каждым днем, напряженно работая, я старался увеличить эти шансы. Сам матч обещал быть интересным. Я собирался показать в нем все, на что способен, и очень жалею, что он не состоялся. Его значение для шахмат было бы трудно переоценить. Он мог стать новым взрывом в шахматном мире, популярность шахмат поднялась бы еще выше. Правда, при одном условии: если бы матч не затянулся. А такая вероятность (игра-то до десяти побед!) существовала - чрезмерная затяжка грозила принести шахматам вред.

Поскольку я очень хотел играть этот матч и не сделал ничего, препятствующего ему, то, когда все же Фишер отказался играть и меня провозгласили чемпионом мира, я тут же заявил, что по-прежнему готов сыграть с Фишером. Естественно, не на условиях, продиктованных им, а на самых разумных условиях, которые благоприятствовали бы проведению такого матча и помогли бы продемонстрировать лучшее, что имеем в арсенале мы оба. Чтоб это были настоящие шахматы, а не борьба на износ. Я готов был встретиться с Фишером лично, но ответа на посланную телеграмму не получил...

Потом Роберт Фишер сам вроде бы начал искать встречи со мной. Еще в том же 1975 году Смыслов, вернувшийся из Америки, где он играл турнир в Лон-Пайне, рассказывал, что, по словам старейшего и далекого от всех шахматно-дипломатических интриг гроссмейстера Кэждена, Фишер стоит перед выбором: идти в чернорабочие или играть в шахматы. Пока кругом говорили о баснословных деньгах бывшего чемпиона, его финансовое положение, похоже, оказалось прескверным. А он умеет зарабатывать хорошие деньги только игрой в шахматы. Да и затосковал он, наверное, без любимых шахмат...

Друг Роберта Фишера - вице-президент ФИДЕ филиппинец Флоренсио Кампоманес давно хотел организовать нашу встречу (кстати, Филиппины, Япония и вообще этот район Азии, как я понял, нравятся Фишеру. И не случайно, став чемпионом мира, американский гроссмейстер не отказал только президенту Филиппин Фердинанду Маркосу и посетил первый крупный турнир, проводившийся в этой стране). Когда в 1976 году я тоже приехал в Манилу на международный турнир, «Кампо» конфиденциально сообщил мне, что прибудет и Фишер. Но турнир заканчивался, на последний тур мы уехали в Батлао - это кемпинг в горах. Фишера все не было, хотя Кампоманес обещал, что он приедет в тот лагерь в горах, так как там его, не любящего журналистов и публику, легче будет скрыть от посторонних глаз. Вернулись в Манилу, до отъезда с Филиппин оставалось дня два, а Роберта все нет и нет. По дороге в аэропорт выяснилось, что Кампоманес хочет проводить меня в Токио. Это уже потом я понял, что он каким-то образом договорился о встрече с Фишером в Японии.

Утром прилетели в Токио, нас встречал тамошний шахматный деятель Мацумото. Я оставил свой телефон, приняв предложение на следующий день вместе поужинать. Назавтра я выступал в советском посольстве, потом пошел попариться в отличную посольскую баню в Токио. Наши ребята, аккредитованные в Японии, и просто приятели из посольства повели меня попить пиво и поесть потроха - национальное блюдо. Все очень вкусно, но вынести долго это практически невозможно, потому что все жарится, вокруг стоит дым. К тому же я спешил в гостиницу «Хилтон», где должен был состояться ужин. Мы зашли в отель, Мацумото и Кампоманес уже ждали меня. Сопровождавшие меня спутники распрощались, и вместе с Мацумото я поднялся к Кампоманесу в номер. Мы посидели, поговорили о том о сем, потом Флоренсио Кампоманес встал и, предупредив, что имеет для меня сюрприз, вышел. Вернулся он с Робертом Фишером.

Экс-чемпион был без бороды, о которой тогда столько писали, и хотя слегка располнел, но при его росте это в глаза особенно не бросалось. Мы поздоровались и сразу же спустились в ресторан. Помню, что зал был огромным и пустым, и, кажется, лишь один столик занимала какая-то пара. Фишер заказал себе пиво, бифштекс (он любит кусок хорошего мяса) и... свое неизменное молоко. Тогда же за едой Бобби сказал, что хотел бы сыграть со мной «неофициальный матч». Играть, мол, с «простыми гроссмейстерами» он не желает, потому что уже обыгрывал их и за победу над ними ему много не заплатят. Он добавил, что достиг возраста бизнесмена и «играть задаром» больше не хочет. Я ответил ему, что дал согласие сыграть с ним неофициальный матч, еще когда только был провозглашен чемпионом мира, что денежные условия меня волнуют во вторую очередь, но важен нормальный регламент соревнования.

Потом поползли слухи о наших переговорах. Откуда они взялись? Во всяком случае не я их источник. Сопровождавшие меня советские журналист и сотрудник посольства договорились с Мацумото, что он доставит меня домой (я остановился в корреспондентском пункте одной из наших газет). Но в Токио нет улиц, есть только кварталы и номера домов. А дом, куда я должен был ехать, расположен был рядом с посольством Нигерии - именно такой ориентир назвали мои товарищи Мацумото. Тут вдруг, вспомнив, что нигерийское посольство только что куда-то переехало, они забеспокоились и вернулись из бара, где задержались, чтобы еще раз напомнить про дорогу. Советский журналист всех уже знал, кроме четвертого за столом (этот четвертый-то и был Фишер), но лицо его ему показалось знакомым, как потом он мне рассказывал. Мой товарищ протянул всем руку и представился, все ответили рукопожатием, но себя никто не назвал, чтобы не ставить Роберта в трудное положение. Наш журналист уехал, дома он ничего мне не сказал, хотя я чувствовал, что его очень интересует личность нашего четвертого собеседника. Только через пару лет, когда мы встретились снова и когда та встреча с Фишером давно уже перестала быть секретом, газетчик этот вслух ругал себя: «Какой же я болван! У меня же был с собою фотоаппарат, и я мог сделать редчайший снимок».

Как выяснилось позже, все узнали об этой встрече от Мацумото, хотя он дал слово молчать, но, видимо, не выдержал. Была договоренность такая: «беседа за круглым столом» останется в тайне, пока не появятся конкретные результаты, пока я не оговорю все с руководством нашей шахматной федерации... Велико же было мое удивление, когда через два дня появилось сообщение агентства Франс Пресс о том, что в Токио состоялась встреча Карпова с Фишером и даже были названы какие-то конкретные детали переговоров. Мы, конечно, говорили о наших шахматных делах, но уж не так конкретно, как было представлено в этом сообщении.

Потом мы все вместе вышли и стали искать массажную - Фишер желал помассироваться по-японски. Только в столице Японии, наверное, могло такое случиться, чтобы шли чемпион мира нынешний и его недавний предшественник и их никто не узнавал, и к ним никто из прохожих не приставал. В конце концов Бобби отыскал сауну с массажной, а мы с Мацумото взяли такси и с трудом нашли дом, в котором я остановился. Помогли моя хорошая память на разного рода городские маршруты и любезность Мацумото. Должен, к слову сказать, что, несмотря на оплошность, допущенную японским шахматным деятелем в беседе с перехитрившим его корреспондентом Франс Пресс, Мацумото, по-моему, является очень порядочным и приятным человеком.

Прошел всего месяц, и состоялась еще одна моя встреча с Робертом Фишером. На сей раз в Испании. Городок Монтилья, где проводился очередной международный турнир, расположен на живописном холме примерно в часе езды от древней столицы - Кордобы. Известна эта местность (Монтилья значит «нагорье») знаменитым на весь мир вином «Амонтильядо», воспетым во многих песнях и многими классиками литературы. Теперь известность эта еще увеличилась благодаря международным шахматным турнирам, традиционно организуемым здешними виноделами.

Так вот, когда в Монтилье заканчивался турнир, Кампоманес привез Фишера в Кордобу. Кстати, приезд его прошел относительно незаметно, но все-таки кто-то Бобби в Кордобе увидел, и обратное его возвращение через Мадрид было не столь уж безоблачным. Он там в поезде перебегал из вагона в вагон, спасаясь от журналистов. На вокзале в Мадриде его встретила целая толпа, однако, применив один из своих «фирменных приемов», Фишер ухитрился скрыться от газетчиков и поселился где-то на частной квартире в полной безопасности.

Кампоманес приехал за мной в Монтилью и предложил встретиться с Фишером сначала в Кордобе. Приехали туда. Оказалось, что Кампоманес и Бобби живут в одном огромном номере. Было 13 или 14 часов дня, Фишер еще спал. Потом он проснулся, и мы пошли обедать. Бобби, которого все называют великим трезвенником, заказал вина. Я тоже с удовольствием выпил этот чудесный испанский напиток. Но от молока - его Фишер опять же пил - отказался. По обыкновению, уже были мясо, закуска и, как новость, появился огромный арбуз. Темы разговора у нас были самые разные, и среди них самые что ни на есть жизненные. Фишера, например, по-прежнему волновала проблема «приобретения» жены. Он считал, что решать эту проблему очень тяжело и очень опасно, поскольку не без оснований, надо полагать, опасался, что большинство людей любит его лишь за славу и умение делать деньги. А вдруг, сомневался Бобби, жена будет любить меня тоже только за это, а не как человека, что тогда делать? Мы были в этом смысле в схожем положении, и общих тем для подобных разговоров нашлось немало.

Поговорили, поговорили, закончили обед и пошли погулять. Вот тогда меня поразила его походка. Он очень быстро ходит, и у него шаг исключительно широкий. Я не могу сказать, что медленно хожу и что у меня шаг короткий, но чтобы угнаться за ним, от меня требовались определенные усилия. Гуляли мы недолго, минут двадцать, и никто нас опять не опознал. Правда, наступило послеобеденное время, жара страшная, солнце палило нещадно, и на улицах было мало народу. А вот когда мы обратно возвращались в гостиницу, несколько пассажиров туристского американского автобуса, как мне показалось, весьма заинтересованно посмотрели в нашу сторону...

В тот же вечер из Кордобы я вернулся в Монтилью, опять ни о чем конкретном не договорившись с Фишером. Основная проблема, разделявшая нас - формула возможного матча. Бобби выложил на стол свои прежние карты: играть матч без ограничения общего числа партий до десяти побед одного из соперников (в подварианте своего «проекта» он предлагал при счете 9:9 играть еще до трех побед). Я, улыбнувшись, поинтересовался, сколько может продолжаться такой матч. Фишер, подумав, ответил, что на это дело можно взглянуть по-разному. Оба мы помногу выигрываем - значит, единоборство может закончиться быстро. С другой стороны, редко проигрываем - значит, соревнование может и затянуться. «А в среднем, если все пойдет нормально, подытожил Фишер, проведем за доской пять-шесть месяцев». Он, видимо, уж очень соскучился по шахматам... Мне же оставалось только развести руками: играть без перерыва полгода, да еще с одним и тем же соперником просто невозможно!

Та беседа проходила в выходной день накануне последнего тура международного турнира в Монтилье. Когда же турнир закончился, я приехал в Мадрид, чтобы оттуда (через Люксембург) вылететь в Москву. Приехал к вечеру, устал очень, прилег отдохнуть, потом поужинал и собрался уже лечь спать, ибо рано утром предстояло выезжать прямо в аэропорт. Но тут неожиданно раздался телефонный звонок - Кампоманес сообщал, что сейчас находится неподалеку вместе с Фишером и они хотели бы подъехать ко мне в отель. Примерно в полночь мы встретились, но опять же общей платформы не установили. Фишер, прощаясь со мною, сказал, что ему было приятно поближе познакомиться, но просил не обижаться, если начнет пока играть с кем-нибудь другим. Но это будет тренировка - главным он по-прежнему считает матч со мною. На том и расстались.

Большинство, однако, не верит в его возвращение к шахматам. Ботвинник, которому я по телефону рассказывал о своих встречах с Фишером, всерьез усомнился: «А вы уверены, что беседовали именно с ним, а не с его двойником?» Вот насколько появление бывшего чемпиона было для всех неожиданностью.

У меня создалось впечатление, будто Флоренсио Кампоманес считает чуть ли не целью своей жизни организацию нашего с Фишером матча. Осенью 1977 года во время «малого конгресса» ФИДЕ в венесуэльской столице Каракасе он опять предложил мне встретиться с Бобби, если мой путь на Родину будет лежать через Соединенные Штаты Америки. Так получилось, что мы действительно увиделись в Вашингтоне 19 октября часа в 3 дня в китайском ресторане - из тех, что очень любит филиппинец Кампоманес. Создавалось впечатление, что Роберт Фишер вновь отпускает бороду или желает «обмануть» корреспондентов, во всяком случае он был небрит дней этак пять. Экс-чемпион мира проявил неплохую осведомленность в шахматных делах и объяснил это желанием играть с кем-нибудь матч (в турнирах он выступать не хотел), например, на Филиппинах с Е.Торре. Я торопился в советское посольство и потому перенес наше повторное свидание на поздний вечер.

В затемненном баре отеля «Холидей Инн» мы побеседовали поподробнее. Фишер считал формулу матча за мировое первенство, выработанную на заседании Центрального комитета ФИДЕ в Каракасе, вполне приемлемой для меня. Но для себя желал другого. «Не может быть, это невероятно!» - воскликнул он, когда я сказал, что в ранге чемпиона сыграл уже 175 партий. Потом успокоился, помолчал и задумчиво произнес то, что его больше всего занимало: «Так ведь мы можем сыграть меньше», а затем добавил, что, если увидит после тренировочных матчей, что его устраивает другой регламент, он согласится на него. Но ведь тогда незачем форсировать написание формулы, которую потом придется менять. Кампоманес резонно сказал своему другу: «Ты, Бобби, никак не хочешь понять, что рис вырастить можно, лишь вложив много труда».

С тех пор с Фишером я не виделся...

© Свежий номер "СПОРТ-ЭКСПРЕСС"

МАТЧИ КОРОЛЕЙ ШАХМАТ

ПЕРВЫЙ
МАТЧ

СТЕЙНИЦ
ЧИГОРИН

СТЕЙНИЦ
ГУНСБЕРГ

СТЕЙНИЦ
ЛАСКЕР

ЛАСКЕР
МАРШАЛЛ

ЛАСКЕР
ТАРРАШ

ЛАСКЕР
ЯНОВСКИЙ

ЛАСКЕР
ШЛЕХТЕР

ЛАСКЕР
КАПАБЛАНКА

КАПАБЛАНКА
АЛЁХИН